Про то, почему не бывает обычных концертов

ВАлентин Урюпин

Главный дирижер Ростовского академического симфонического оркестра Валентин Урюпин

Это интервью уже было опубликовано на molotro.ru, но автор не может удержаться от того, чтобы накануне Дня святого Валентина не повторить его на своем сайте

Главный дирижер РАСО — о привилегии играть симфонию Малера и о сюрпризе в День святого Валентина

Досье. Валентин Урюпин, дирижер, лауреат международных конкурсов кларнетистов в Китае, Бельгии, Италии, Финляндии, Швейцарии, Германии, Чехии, Болгарии, Казахстане, России, победитель Всероссийского конкурса дирижеров имени Мусина (2011), дирижер Пермского государственного академического театра оперы и балета имени Чайковского. С 2015 года — главный дирижер Ростовского академического симфонического оркестра

— Говорят, что к Дню святого Валентина вы готовите ростовчанам сюрприз. Так что же услышат пришедшие на концерт в филармонию 14 февраля?

— У меня к этому празднику отношение трепетное, и мы действительно готовим необычный концерт. Хотя сразу отмечу: у нас нет обычных концертов. Сам концерт — явление необычное и для меня — в том числе, несмотря на то, что я даю до 100 концертов в год с разными оркестрами и в разных странах. Но в данном случае мы выходим из формата полюбившегося всем симфонического концерта: 14 февраля прозвучит концертное исполнение произведения, которое люди привыкли слушать в сочетании с танцем. Речь идет о «Ромео и Джульетте» Сергея Прокофьева, наверно, самой великой музыки о любви, написанной в ХХ веке. На концертной эстраде, как правило, исполняют сюиты этого балета.

Мы решили пойти другим путем и представить ростовчанам балет в концертном исполнении, то есть, балет без танца. Нам будет помогать художественное слово, то есть, во время исполнения произведения в самые яркие моменты, когда музыки уже не будет хватать, а танца не будет, прозвучат небольшие отрывки из трагедии в переводе Пастернака.

Музыкальное исполнение Прокофьева будет сопровождать некоторый фото- и видеоряд. Это сюрприз, о котором я заранее рассказывать не хотел бы. Скажу только, что это копродукция с Пермским театром оперы и балета, в котором три года назад поставили «Ромео и Джульетту» в версии Кента Макмиллана. Мы выбрали приглушенное освещение: даже сцена порой не будет освещена. Так что мы отметим праздник в День влюбленных той музыкой, которая для него и предназначена.

— Вы говорили про то, что обычных концертов не бывает. Именно поэтому вы выбрали для исполнения в концерте 27 февраля симфонию такого автора, как Малер?

— Выбирал не я. Программа этого сезона формировалась задолго до моего прихода. Но для нас большая честь исполнять Малера, так как в России не так много оркестров, которые по своему мастерству и численности могут взяться эти творения. Ничего более грандиозного не было создано за ХХ век, так как этот композитор на рубеже веков предвосхитил все, что будет происходить в ХХ веке — войны и Холокост, голод и катаклизмы, и реакцию души человека на все происходящее.

Мне кажется, человек, слушая эту музыку, смотрится в себя. Она невероятно сложна для исполнения, и это тоже делает этот концерт необычным. Та тщательность, с которой оркестр готовится к этому концерту, дает мне повод для оптимизма. Я думаю, каждый музыкант понимает, что это большая привилегия и для него, и для города — исполнять Малера: если в городе звучат симфонии Малера, это означает, что город стоит на высокой ступени культурного развития.

Отмечу, что симфонией Малера будет дирижировать один из лучших российских дирижеров Анатолий Левин, который глубоко понимает этого композитора. Это будет его ростовский дебют. Выбор дирижера был за мной. Его альянс с оркестром, надеюсь, будет очень успешным.

— Вы выглядите довольно-таки юным человеком, потому не могу не спросить: а часто такие молодые люди становятся главными дирижерами симфонических оркестров, к тому же академических?

— Мне 30 лет и я один из самых молодых главных дирижеров в России. Есть и Димитрас Батинис, который одновременно со мной начал работать с симфоническим оркестром на КавМинВодах, ему 29 лет, так что мы сегодня — самые молодые худруки симфонических оркестров в стране.

— Вы пришли в дирижеры из инструменталистов. Но, может быть, все-таки родились с дирижерской палочкой в руке?

— Я был и остаюсь инструменталистом, довольно известным кларнетистом. Я остался верен своему инструменту и стараюсь некоторое время в сезоне посвящать концертной деятельности. В апреле у меня дебютные концерты в США — в Нью-Йорке и Вашингтоне.

— А ростовчане вас услышат?

— Услышат один раз в сезоне — как раз в концерте, где будет исполнена симфония Малера. Я сыграю с оркестром Второй концерт для кларнета с оркестром Вебера. И это будет единственным моим появлением в качестве кларнетиста в этом сезоне в Ростове. Я решил играть здесь не чаще, чем раз в год. Уже известна программа следующего концерта, который состоится в июне 2017 года.

— Когда Юрия Башмета спросили его мнение о новом дирижере Ростовского академического симфонического оркестра, он сказал: «Он высокий, и музыкантам его будет хорошо видно!» Какую же роль играют физические данные в работе дирижера?

— Отдаю должное чувству юмора Юрия Абрамовича, с которым мы встретимся на следующей неделе в Сочи, где со струнной группой оркестра будем выступать на его фестивале. Физические данные в профессии дирижера значительно менее важны, чем то, что внутри у человека. Величайшие дирижеры ХХ века были небольшого роста. Инструмент дирижера — не руки, а его голова и душа. С помощью рук и мимики ты транслируешь то, что у тебя внутри. Вы не найдете двух великих дирижеров с одинаковой манерой, но объединяет их одно: у них есть те мысли и чувства, которые музыка рождает в них самих и заставляет это транслировать вовне. Можно дирижировать и без рук: я сам пытался это делать.

— И получалось?

— Да. Квалифицированному оркестру схема твоего дирижирования не так важна. Им значительно важней глаза и намерения. А намерения я могу показать и без участия рук. Жест, конечно, все объединяет, но это не основное средство.

— Считается, что в ХХI веке многие классические жанры подвержены кризисным явлениям. Как вы считаете, симфоническая музыка подвержена им или нет? Речь идет именно о классике, о ее исполнении сегодня.

— Классическая музыка кризиса испытывать не может также, как картины Боттичелли или «Илиада» Гомера. И задача нас, музыкантов, с ее помощью достучаться до сердец людей, которые приходят к нам в зрительный зал. Могу сказать, что пока это удается: у меня еще не было не аншлаговых концертов в Ростове. У оркестра много друзей, и, тем не менее, мы хотим обеспечить большой прирост нашей аудитории. Мы хотим, чтобы оркестр был максимально интегрирован в культурную жизнь города. Этот оркестр — безусловная гордость Ростова.

Читайте также...

Яндекс.Метрика