Как воспитать научную гвардию

Археологическая практика обязательна для студентов-историков первого курса. Жара, пыль, физическая нагрузка — пройти все это нелегко. Но из тех, кто все это выдерживает — а потом еще и влюбляется в историю, материальную часть которой можно потрогать руками — и выковываются отличные кадры этой науки.

Археоклондайк

«Живой Ростов» уже писал об охранной зоне такого памятника археологии, как комплекс Ливенцовской и Каратаевской крепостей на окраине Ростова, а также о том, как хорошо было бы Южному федеральному университету взять под свое крыло эти территории — единственное место на территории России, где сосредоточены памятники практически всех археологических эпох. Однако инфраструктура в виде газопроводов тоже требует себе место, потому в ходе спасательной экспедиции здесь немало квадратных метров вскрыли предыдущие исследователи. Когда смотришь на настоящий каньон, вырытый при помощи лопат, априори зауважаешь людей, совершивших эту работу, доставая артефакты прошлой жизни, считайте, из глубины веков.

Хочется думать, что и те юные создания, которые на твоих глазах разобрали лопаты, ножи и кисти и принялись за дело, испытывают те же чувства, исследуя два небольших участка, «прирезанных» к предыдущему мощному раскопу.

Одна из руководителей практики, кандидат исторических наук, научный сотрудник ЮФУ и научный сотрудник Центра актуальных работ Оксана Ларенок уточняет, что сейчас мы «разбираемся» с поселением, которое так и назвали — Каратаевским. Недалеко блестит русло Мертвого Донца, сами раскопы находится на крутом правом берегу реки. «Идеальное место для жилья, выпаса скота и переправы — куда лучше, чем на Дону у Темерника», — утверждает доктор исторических наук, профессор ЮФУ Алексей Кияшко, второй руководитель студентов.

Потому-то и находят здесь, как в слоеном пироге, памятники археологии разных эпох. Если на второй надпойменной террасе расположился Ливенцовско-Каратаевский крепостной комплекс, а также находятся скифские захоронения, то здесь на первой террасе где-то в ХХII-ХХI веках до нашей эры тоже проживали люди. Но этот слой очень фрагментарен и почти уничтожен, так как где-то в 1700-1600 году до нашей эры на это место приходят представители культуры, которую называют сабатиновской или срубной. Для того времени уже характерны каменные постройки, для чего строительный материал они, не мудрствуя лукаво, брали, что называется, у себя под ногами. «Каменную кладку рубежа третьего-второго тысячелетия в радиусе ближайших тысячи километров не найти, потому мы и относимся к ней очень трепетно», — поясняет Алексей Кияшко.

Драгоценный мусор древнего мира

Там же под ногами жителей находился и их мусор — почему-то они его не выкидывали, так и оставляли рядом с собой, чему археологи весьма рады. На дне раскопа видны кости животных. Их практиканты уже зачистили ножами и кисточками (основные орудия археолога!), но пока не убирают. «В основном, это кости крупного рогатого скота», — объясняет Оксана и уточняет: «Что удивительно, представители этой культуры костей рыб не оставили, на что напрашивается вывод — рыбу они не употребляли в пищу, а, стало быть, пришли из тех мест, где она не водилась».

Пыль здесь особенная: настолько мелкодисперсная, что любое движение лопаты поднимает настоящее облако. «Так истерлась за века зола от кострищ, — объясняет Оксана. И эту землю-пыль студенты, сгребая совками, выносят ведрами за пределы раскопа. Но и тут ее не оставляют в покое: несколько ребят лопатами ворошат эти горки, так как возможны пропуски мелких находок. Здесь даже маленький камешек идет в дело: ведь и он может что-то поведать опытному исследователю.

К Алексею Владимировичу подходит студент с керамическим обломком из серой глины. Преподаватель внимательно осматривает его и обращает внимание на остатки орнамента, сделанного, скорее всего, пальцами. Находка интересна хотя бы тем, что такие отпечатки бывают довольно четкие. По словам Алексея Кияшко, одни такие следы пальцев дали возможность определить, что изготовлением горшка и нанесением на него орнамента занималась… женщина.

Уже наука

— Вообще-то крупные находки — камни, кости, фрагменты керамики мы оставляем там, где они были найдены для того, чтобы все детально зафиксировать, потом нанести на чертеж, сфотографировать и уже в дальнейшем проанализировать эту информацию, — рассказывает Оксана Ларенок. — Тогда можно понять, как залегал этот культурный слой. В теории даже можно представить, в каких исторических периодах существовало данное поселение.

Кстати, в этом-то и отличие метода исследования раскопа у российских ученых и немецких, до недавнего времени часто приезжавших на Дон для участия в археологических исследованиях. Немцы, что-то обнаружив, очерчивали небольшой участок вокруг и вынимали землю из этого участка на большую глубину. Наши же ученые исследуют всю территорию послойно, снимая землю на всем раскопе примерно на штык лопаты каждый, не сосредотачиваясь на одной находке. Сказать, чем метод продуктивней, сложно….

На взгляд автор этих строк, российский метод логичней. Так, в одном слое один рядом с другим обнаружены несколько простейших каменных конструкций, в свое время укреплявших столбы. Наличие таких столбов говорит о том, что постройка была некапитальной — скорее всего, летней хижиной, то есть, жилье было временным. И, скорее всего, зимовать здесь в то время никто не оставался

В те времена — VIII-IХ нашей эры — территория нижнего и среднего течения Дона входила в состав хазарского каганата. То есть, время появления такие хижин — хазарское. Об этом свидетельствуют обломки керамики — остатки красноглиняных и сероглиняных кувшинчиков. Кстати, хазары, придя на это место через много веков после последних переселенцев, тоже не церемонились в выборе и места, и стройматериала. Из стенки торчит фрагмент черепа, то есть, постройка возводилась прямо на месте какого-то захоронения.

Чье оно, это место под солнцем

Место действительно замечательное, увы, не только для археологов: его, расположенного фактически на окраине донской столицы, облюбовали дачники. Наступление на земли археологического памятника шло более чем активно. Окрестности Ливенцовской крепости уже застроены, прилегающую территорию к Каратаевской крепости удалось отстоять: в 2010 году утверждены охранные зоны этого археологического комплекса.

Хотя попытки захватить землю под огороды все-таки имеют место быть. Весьма любопытно наблюдать, как участки земли, обтянутые претендентами на огороды сеткой-рабицей, соседствуют с обрывами в ров, которые обитатели Ливенцовской крепости тогда в ХХI веке до нашей эры укрепили камнями так прочно, что эта кладка держится до сих пор.

И такое соседство — весьма полезная информация к размышлению тем, кто впервые под жарким солнцем бережно разгребая землю-пыль, добывает артефакты разных веков, наблюдая при этом совсем иное отношение к исторической памяти.

Кстати, о ней — о памяти. Эта земля хранит ее не только о далекой ненашей эре: уж слишком хорошее место для любой дислокации. «Вон там, — показывает Алексей Владимирович на еще одно место на крутом берегу Мертвого Донца, отойдя от раскопа буквально метров 200, — обнаружены фашистские окопы. На это указывают найденные гильзы от немецкого оружия.

Словом, юным пытливым умам десяток дней археологической практики способны дать многое — и профнавыки работы на раскопе, и умение поставить найденный камешек в контекст мировой истории, и воспитать желание побороться за сохранение исторического наследия вопреки сиюминутной выгоде.