Хорошо капитаны воспитывали своих дочек

Пушкинской «Капитанской дочки» создатели этой последней премьеры в Ростовском академическом театре драмы имени М.Горького погрузили зрителя в вихрь проблем, связанных с проблемами предательства и взросления вчера еще совсем молодых героев.

Так закручена, казалось бы, с детства знакомая интрига, так кипят страсти, что и не подумаешь, что на сцене тот самый галантный век.

Впрочем, как не напомнить о нем — и вот режиссер Яков Ломкин в финале выводит хоровод дам и кавалеров в напудренных париках, составляющие разительный контраст с темной фигурой Маши Мироновой (Юлия Кинеберг), приехавшей просить милости императрицы.

Не пьеса, как известно, «Капитанская дочка» Пушкина, а проза, и непосредственно прямой речи в распоряжении актеров маловато, но и с этим малым количеством слов справляются они вполне достойно, создавая образы емкие, запоминающиеся. Подлец Швабрин (Алексей Тимченко) и в офицерском мундире, и в казачьей одежде остается подлецом. А в Петруше Гриневе (Павел Свистунов) в любой ситуации просматриваются благородные черты воспитавших его родителей.

Кстати, Гриневых в спектакле трое: Андрей Петрович (Андрей Тихонов), молодой Петруша и Гринев-арестант, сидящий в остроге (Александр Богданов), пытающийся донести до следователя (Евгений Климанов) свою непростую историю. Такая выстроенность действия — через воспоминания — дает возможность перемещать события во времени и пространстве без ущерба для смысла повествования.

Но как, как передать на сцене эту завьюженность оренбургских степей, этот сумасшедший бег в метели и пугаческой орды, и несущегося на помощь Маше в Белогорскую крепость Гринева?! Блестяще выполнил эту задачу художник по свету Нарек Туманян, закрутив лучи многочисленных прожекторов в сплетающийся и расплетающийся узел, в рассыпающиеся по сцене световые потоки, пронзающие заснеженное небо.

Художник-постановщик, заслуженный художник РФ Виктор Герасименко предложил актерам работать с дощатыми настилами, которые могут становиться дыбом, переворачиваться и устанавливаться на огромные колеса, рифмуясь с арбами диких кочевников.

А в центре всего он, Пугачев (Александр Волженский), лихо управляющийся со своим войском постоянно щелкающим кнутом, в финале меняющий красный кафтан на серое рубище арестанта.

Умиротворящий финал визуально сделан потрясающе. Узнавшая настоящую историю капитанской дочки Марии Мироновой, незнакомая дама, она же Екатерина Вторая (заслуженная артистка РФ Юлия Борисова) с чуть заметным прибалтийским акцентом читает свое послание семейству Гриневых. И с каждой фразой упавшие острия копий (закрепленные на штанкетах) поднимаются, пропуская на сцену все больше света. И надо ли говорить, что траурное платье Маши в самом конце превращается в белое подвенечное…