Совсем честным ЕГЭ сделает нормальный рынок труда

Борис Вольфсон - эксперт Центра независимой оценки качества образования и образовательного аудита «Легион»

Обсудить печальные для всей России итоги ЕГЭ с чиновниками от образования не получилось. Оно и понятно: снижение минимального количества баллов по обязательным предметам — русскому языку и математике — указывает на явные провалы в российской системе общего образования. О результатах итоговой аттестации выпускников школ 2014 года — беседа с Борисом Вольфсоном, экспертом Центра независимой оценки качества образования и образовательного аудита «Легион».

— Беспрецедентное уменьшение количества минимальных баллов, при котором выпускник таки получает аттестат, в названии которого сегодня логично убрано слово «зрелости», наводит на печальные мысли. Неужто все так плохо? Ведь 20 баллов по математике — это же уровень начальной школы!
— Ну, не начальной, но младшей средней. Объясню. Всего в ЕГЭ по математике 21 задача. Решения шести задач высокого уровня сложности записываются подробно. За каждую из них можно получить от двух до четырех баллов. В остальных задачах требуется лишь указать краткий ответ, и начисляется за них по одному баллу. При подсчете общего количества баллов вводятся еще так называемые весовые коэффициенты. Так вот, чтобы набрать в этой системе 20 баллов из ста возможных, нужно решить всего три задачи. Что же это за задачи? Например, нужно по клеточкам посчитать площадь фигуры. Или из предложенной диаграммы определить, какая температура или цена нефти была в таком-то году самой высокой. Есть и несколько чуть более сложных задач, но и они не выходят за рамки шестого-седьмого классов.

— И имеем в остатке просто позор…
— Понижение порогового балла мотивировалось тем, что много выпускников не получат аттестаты, что приведет к социальной напряженности в обществе.

— Так, может быть, эта напряженность и привела бы к осознанию необходимости исправить ситуацию!
— Возьмем пример Израиля, где аттестат о среднем образовании получают от 41 до 48 процентов выпускников. Это рассматривается как серьезная проблема. Но за это, во-первых, никого не наказывают, и, во-вторых, уровень требований к выпускникам не снижается. Все, кто сдал успешно выпускные экзамены, могут со своими результатами поступать в университет. Но там же всеобщая воинская повинность, причем служат и мальчики, и девочки, а по окончанию службы они получают право бесплатно год проучиться на подготовительных курсах и при успешной сдаче тестов также поступить в университет. То есть людям предоставлен шанс повзрослеть и понять, что им надо. Для тех же, кто остается без высшего образования, жизнь не заканчивается: есть производство, есть сфера обслуживания, и нет проблем для реализации себя.
Кстати, в школах детей там не очень «гоняют», но в университетах уровень требований исключительно высок и действительно не всем по плечу. Зато ребята, которые закончили университет, становятся высококлассными специалистами. По развитию хай-тека Израиль занимает одно из первых мест в мире. А теперь вопрос: почему так же честно нельзя фиксировать результаты обучения у нас?

— Действительно, почему?
— Нарушения при проведении ЕГЭ стали у нас серьезной проблемой. В этом году были приложены большие усилия к тому, чтобы навести порядок. Был достигнут заметный прогресс, но ситуация все еще далека от идеальной.
Дело в том, что тех, кто искренне заинтересован в честных результатах ЕГЭ, не слишком много. Прежде всего, это сильные ученики и их родители. Остальные — а их большинство — хотели бы получить более высокие баллы, чем они заслуживают. Учителя и школьные администраторы также заинтересованы в том, чтобы выпускники хорошо сдали экзамены, поскольку от этого зависит и их собственная аттестация. Органы управления образованием в свою очередь пекутся о том, чтобы результаты были не ниже средних по стране.

— Как вы считаете, при каких условиях ситуация может быть выправлена?
— Думаю, что только «полицейскими» мерами решить проблему не удастся. Я возлагаю большие надежды на то, что у нас в конце концов сформируется нормальный рынок труда, где будут цениться не столько аттестат или диплом, а реальные знания.
Если же вернуться к ЕГЭ, то хочу отметить: у меня нет претензий к тому, как составлены тесты по математике. Они содержат задания различного уровня сложности и позволяют каждому выпускнику получить то, что он заслуживает. Те, кому математика не нужна для поступления в вуз, могут ограничиться минимальным уровнем, решив несколько легких задач. Те же, кто преследует более амбициозные цели, стараются выполнить как можно больше заданий. А сложные задачи в ЕГЭ по-настоящему сложны. 100 баллов получить действительно трудно, и учителей, которые могли бы написать ЕГЭ на 100 баллов, не больше, чем таких же учеников.

— Так все-таки, в этом году экзамен прошел честнее или задачи были сложнее?
— Экзамен прошел честнее, задачи не были сложнее, но пороговый балл снизили и, чтобы не переползти эту невысокую планку, нужно было очень постараться. Хотя то, что такие выпускники все же были, не слишком меня удивляет. Если раньше я пользовался фразой «Волга впадает в Каспийское море» как примером всем известной банальной истины, то сегодня ученики часто не могут мне ответить, справедливо данное утверждение или нет.

— Ну, это уж слишком! Не сомневаюсь, что им рассказывали на географии, куда впадает главная русская река. Но почему это не задержалось у них в памяти?!..
— Вы спросите, куда впадает Дон, и удивитесь ответам. Но проблема даже не в том, что дети не знают конкретных вещей. Кое-какие факты большинству из них известны. Беда — в другом. Специфика подготовки к прохождению итоговой аттестации в 9-м и в 11-м классах на среднем уровне такова, что не требует глубокого знания и понимания предмета. Достаточно зазубрить ограниченное количество формул и схем решения стандартных задач — и ты уже на коне. Однако когда эти формулы и схемы забудутся, а это непременно произойдет, в голове у выпускника не останется ничего. Но в том-то и дело, что рутинные интеллектуальные процедуры типа подстановки данных в формулы — это совсем не то, что требуется от современного человека, эти задачи нынче успешно решают автоматы. Человек же должен, в первую очередь, уметь ориентироваться в море информации, критически ее осмысливать и принимать правильные решения. И это относится не только к математическому, но и к любому другому образованию.
По мне — лучше меньше да лучше. Пусть человек не будет изучать матанализ в средней школе, но то, что выучит, выучит глубоко и сможет применить свои знания в разных ситуациях.
И проблема сегодня состоит не в том, чтобы реорганизовать систему контроля. У нас большие проблемы в образовании вообще. И как их решать, я, честно говоря, не знаю, поскольку они являются проекцией тех проблем, с которыми сталкивается наше общество в целом.

— Но то, что появляется сочинение в качестве допуска к ЕГЭ, с вашей точки зрения, хорошо?
— Наверно, это к лучшему, но опять же, если по-честному все это будет проводиться. Ведь ЕГЭ ввели тогда, когда существовавшая система выпускных экзаменов в школе и приемных — в вузы себя изжила полностью. Однако и ЕГЭ пока еще не решил проблемы коррупции в образовании. Быть может, выходом из этой ситуации могла бы стать такая система, когда в вуз принимают всех желающих, а после первой-второй сессий проводят отсев неуспевающих. Остаются те, кто действительно хочет и может учиться, кто знает, зачем он это делает. Но ведь не секрет, что многие мальчики готовы поступать куда угодно, лишь бы «откосить» от армии. И им позарез нужны высокие баллы ЕГЭ, а отнюдь не глубокие знания.
В заключение хочу подчеркнуть: наша задача состоит сегодня в том, чтобы уйти в образовании от борьбы за формальные показатели и сосредоточиться на смыслообразующих вещах. Это необходимо учитывать и при организации контроля. Наиболее проблемными здесь становятся гуманитарные дисциплины, так как, к примеру, в истории есть большой соблазн проверять знание дат и имен, а не понимание смысла исторических процессов.
И совсем уже итог: я не думаю, что экзамены следует усложнять, в чем-то, может быть, их даже можно упростить.
Но выставлять нижнюю планку на уровне плинтуса значит дискредитировать ЕГЭ. Школьники должны понимать, что только упорный труд позволит им получить школьный аттестат и поступить в желаемый вуз. И тогда перестанет быть актуальной анекдотическая фраза: «Как подумаю, какой из меня инженер, так боюсь к доктору идти».