Был и я среди донцов!…

Памятник Пушкину в Ростове-на-Дону

То, что Александр Сергеевич бывал в наших краях, известно многим, если не почти всем жителям Дона. Но многие ли знают подробности этого пребывания, а также то, каким образом сказался набранный в этих путешествиях опыт на творчестве «солнца русской поэзии»?…

Дополнительный аргумент

Ирина Балашова, исследователь жизни и творчества поэта, Пушкин, в своей книге «Путешествие А. С. Пушкина по донскому краю в 1820 году», приводит слова другого исследователя Вячеслава Кошелева, подтвержденные ссылками на письма друзей Александра Сергеевича. Согласно им, отправляясь в южную ссылку, поэт заранее знал о своем путешествии в Крым вместе с Раевскими. Ведь планы поездки на юг созрели у генерала давно, и законопослушному Раевскому-старшему было достаточно понимать, что «высшие возражения» на сей счет отсутствовали. В своем же письме к брату, которые было рассчитано на обнародование, Пушкин, представляя своих друзей в выгодном свете и создавая романтический сюжет о своей болезни в Екатеринославе, писал о предложении Раевского отправиться на юг для поправки здоровья.

Болезнь Пушкина в Екатеринославе действительно имела место, но это был дополнительный аргумент в пользу путешествия к минеральным водам и к морю. Инзов отослал своего подчиненного в отпуск на несколько месяцев. «Добрым Инзушкой» называл его молодой поэт: генерал на самом деле оказался добрым заступником Пушкина. И, по словам последнего, «сажая его под арест, как ему случалось побить молдавского боярина», навещал его и беседовал о «гишпанской революции».

Письмо, которое вез с собой Пушкин к месту своего назначения на юге (адресованное его будущему начальнику, генералу Инзову), содержало такие слова: «…Его покровители полагают, что…удалив его на некоторое время из Петербурга, доставив ему занятие и окружив его добрыми примерами, можно сделать из него прекрасного слугу государству или, по крайней мере, писателя первой величины…». Что касается первой цели, она достигнута не была, а вот вторая — вполне!

Крепость — да не та и не то…

Сам же генерал Раевский, включивший Пушкина в свое семейство, путешествующее на юг, был весьма остер на язык. И Пушкину случилось это испытать на себе. Так, при виде обывателей, встречавших путешественников, «старик Раевский, шутя, говорил поэту: «Почитай-ка им свои стихи! Что они в них поймут?» Иронию усиливал тот факт, что речь шла об оде «Вольность», вызвавшей недовольство царского правительства и ставшей одной из причин высылки Пушкина из столицы.

Погостив в Таганроге, семейство Раевских вместе с Пушкиным отправились в Ростов, который, как писал генерал, «был предместьем крепости Святого Димитрия». Самого Раевского-старшего тянуло в эти места, так как в возрасте 12 лет он пробыл с матерью в этих местах почти год. Его отчим Лев Денисович Давыдов был в подчинении у Суворова, так что его семья проживала с ним в крепости, ставшей в те времена (1783 год) крупной тыловой базой российской армии на юге. В крепости спустя прошедшие годы продолжала проживать подруга юности генерала — Алена Пеленкина. Встреча друзей юности, судя по всему, мало волновала молодого Пушкина, а вот сама крепость, несколько пообветшавшая в те времена, произвела впечатление, хотя и не то, на которое можно было рассчитывать. Не это ли, далекое по времени, но сильное впечатление сказалось на выстраивание сюжета «Капитанской дочки», когда такой же молодой, как и в свое время Пушкин, Гринев сильно разочаровался, увидев крепость Белогорскую?…

Реванш — в будущем!

Сосед Ростова, тогда Нахичеван-на-Дону, впечатление на Пушкина произвел другое. Из его писем следует восклицание: «Как может существовать этот богатый город рядом с таким пыльным и грязным городишком, как Ростов?!…» Разбогатевшие переселенцы с Крымского полуострова к 1820 году уже возводили хорошие, крепкие дома в полтора этажа, крытые черепицей, некоторые из которых сохранились и поныне. Торговля в городе шла оживленно, причем не только в существовавших тогда одноэтажных торговых рядах, но частенько товары размещали прямо на тротуаре перед окнами лавок. А поскольку продавали свои товары не только армяне, но и казаки, греки, украинцы, эта пестрая и разноголосая торговля не могла не впечатлять.

А пока — ни слова

Переночевав на Аксайской почтовой станции, в начале июня 1820 года путники на лодках отправились в станицу Старочеркасскую. Как же мечтал первый директор Аксайского музея Владимир Гладченко отыскать книгу почтовой станции, где отмечались приезжие, с записью «Александр Пушкин», но — увы… В письме Раевского-старшего есть упоминание о том, что «обошли они в станице все, что там есть достойного».

Среди этого «всего достойного», скорее всего, была и могила знаменитого донского походного атамана Ивана Краснощекова, упокоившегося на старочеркасском Ратном кладбище. Его упоминает Пушкин в «Истории Петра Первого» в связи с персидским походом императора в 1722 году.

Не могли путешественники не обратить внимание на цепи у врат собора, в которые по преданию был закован Степан Разин. Позже в письме к брату Льву Пушкин назовет его «единственным поэтическим лицом русской истории». И еще — из письма к тому же Льву: «…Когда-нибудь прочту тебе мои замечания на черноморских и донских казаков — теперь тебе не скажу ни слова».

Давно ли вы были у Пушкина

Известный одесский книгоиздатель-просветитель и владелец книжного магазина Морей Самойлович Козман собрал из разных источников и издал в 1901 году в Одессе собрание острот, шуток и анекдотов о Пушкине.

Из этих шуток, экспромтов, анекдотов о поэте, есть два, касающихся Новочеркасска.

Однажды поэт очутился проездом в Новочеркасске. Дьяки канцелярии наказного атамана Донской области, услышав о приезде знаменитого поэта, отправились к нему в гостиницу, где весьма трогательно выражали ему чувство своего уважения и поклонение его таланту.

— А что значит — дьяки? — спросил Пушкин одного из них, который будучи заикой, считался почему-то в канцелярии оратором.

— Дьяки — это секретари канцелярии, — заикаясь, ответил тот.

— Ну, хоть я и терпеть не могу приказных, но все-таки очень вам благодарен, господа.

Такой ответ сильно оскорбил почитателей поэта, а местным острякам дал повод постоянно приставать к злополучным дьякам с вопросом: «Давно ли вы были у Пушкина?»

Другой раз, бродя по Новочеркасску, Пушкин зашел в книжную лавку Жиркова.

— А есть ли у вас сочинения Пушкина? — спросил поэт. Ему пожали один экземпляр.

— Сколько стоит эта книжка? — спросил Пушкин

Торговец заломил необыкновенно высокую цену, в четыре-пять раз превышающую номинальную.

— Почему так дорого? — улыбаясь, спросил Пушкин.

— А очень уж приятная книжка. Случалось ли вам пить чай без сахара? — вдруг спросил торговец.

— Да ведь это очень неприятно.

— Ну, так вот, — пойдите домой, возьмите эту книжку и велите налить себе чаю без сахара. Пейте чай и читайте эту книжку — будет также сладко, как и с сахаром.

Один из лучших в России

Стоит напомнить, что памятник Пушкину в Ростове-на-Дону на перекрестке Пушкинской улицы и Ворошиловского проспекта, появился в октябре 1959 года — в год празднования 160-летия со дня рождения Александра Сергеевича.

Пушкин изображен в дорожном костюме александровского времени (начало ХIХ века) и явно отождествлен с романтической порой его творчества. Так выглядел поэт по мнению скульптора Гавриила Шульца, автора памятника, когда проезжал по донским дорогам. Фигура поэта предстает на гранитном пьедестале, облокотившись на скалу. Так и слышатся его строки: «Прощай, свободная стихия!…», написанные, если верить точной датировке этих слов, не на берегу Черного, а именно Азовского моря. Архитектор Михаил Минкус разместил фигуру поэта на высоком постаменте.

Через шесть лет после установки памятника возле него появились фонари, аналогичные тем, что находятся у памятника поэту в Москве. Несмотря на этот «столичный» антураж, памятник остается очень ростовским, чему способствует и аллея бульвара, которую он замыкает, и южно-русский колорит окружающей застройки.