Нам потная работа – не в обычай
С сайта telemetr.me
Недавно в Сетях прошла информация о том, что в скором времени в Казани, возможно, появится музей с рабочим названием «Разбойники на Волге». В этом случае Дон никак не отстает от великой русской реки, поскольку первые казачьи ватаги жили разбоем — и только. О том, что представляла собой добыча донских казаков, и как скоро совершился переход от жизни добычей к жизни за счет плодов своего труда, автор этих строк поговорил с доктором исторических наук, профессором, завлабораторией казачества ЮНЦ РАН Андреем Венковым.
Оторвавшиеся от своего рода
— С чего все началось? Ведь действительно жить-то приходилось добычей, землю ведь не возделывали?
— Начнем с того, что появляются здесь, на Дону, люди — в официальных исторических документах они упоминаются как «казаки русского царя Ивана», начиная с ХVI века. До этого были рязанские и другие «бродячие люди». Сам термин «казак» тюрского происхождения и такие сообщества были, есть и будут, пока существуют тюрские народы. У нас в ЮНЦ РАН была на рецензии диссертация о структуре тюрского общества. Так вот людей, оторвавшихся от своего рода, ушедших от своей службы, называли «казаками».
— Можно провести аналогию с викингами, где в родах третьи и последующие дети, которым не «светило» наследство и достойное место в обществе, уходили в «свободное плаванье»?
— Отчасти, можно. Принадлежность к роду котировалась, но если ты от него оторвался по каким-то причинам…. Высшей ценностью тогда была принадлежность именно к сообществу в уверенности, что любой другой его член за тебя жизнь готов отдать — как и ты за него. То есть, термин «казак» можно толковать как «свободный и вольный», а можно как «отщепенец».
— Которому нечего, кроме жизни, терять!
— Исследователь по фамилии Ахмет Ярлыкапов из Института этнографии Санкт-Петербурга нашел сведения, что и у ногайцев был свои казаки, которые объединялись в ватаги — но они и должны были объединяться, так как земли им никто не даст, поскольку они оторвались от рода, выпасы — тоже. Лес — и тот был поделен. Оставались река и море. Вот и люди, ушедшие с территории тогдашней России, получили такое же название. Великое княжество Московское несколько веков входило в состав Монгольской империи, и все названия и терминология были тюрскими. Они являются на Дон и живут среди кочевников — левый берег ногайский, правый — крымский. И на конях они тогда ездили хуже, чем татары.
— Но это же дело наживное. Не так ли?
— Помните, были найдены захоронения трех казачьих генералов? По словам судмедэкспертов, которые их исследовали, у казаков нет тех особенностей в строении скелета, которые присущи кочевым народам — всадникам. То есть, на протяжении сотни поколений они не ездили верхом. Пришедшие сюда люди могли в относительной безопасности жить в пойме Дона, в тогдашних лесах — эти условия были им близки, поскольку они в лесах и на болотах выросли.
«Зипун» с моря
— И действительно, чем им тут заниматься, как не разбоем, причем действительно на воде? Откуда и взялись те самые уйшукуйники (казаки, передвигающиеся на легких лодках — уйшукуях). Об этом как-то современные казаки не любят вспоминать…
— Действовали они на самом деле, прежде всего, на воде, со временем приобретя такие знания в морском деле, что до Боспора доходили. У исследователя Владимира Королева есть книга «Боспорская война», где описано, как казаки постоянно грабили территории вокруг Константинополя.
— Это те самые «походы за зипунами»?
— Сама добыча обозначалась двумя словами — «дуван», то есть, то, что делят, и «зипун», означающее «верхнюю одежду». У нас оно приобрело ироничное звучание, хотя на самом деле зипуном назывался парадный костюм турецкого наместника на Балканах. Добыча в «походах за зипунами» становилась основной. Даже термин появился «зипун с моря». Это ХVI — первая половина ХVII веков. Потом территория Дона была более-менее освоена, и казаки начали заниматься скотоводством
В 1805 году один казачий полк на барже повезли в Померанию — высадить десант против французов. Баржа утонула, а с ней — и 91 казак и три офицера. Александр Первый решил компенсировать потери семьям погибших и приказал описать их имущество. И выяснилось, что на все их 94 семьи приходилась всего одна пара быков. То есть, пахотным земледелием казаки только-только начинали заниматься. Раньше пахать землю вообще считалось позором. Когда из-за их грабежей с Турцией были обострены отношения, а ссориться было нельзя, поскольку вместе рассчитывали «воевать Польшу» (в 1622 году казаков за грабежи даже отлучали от церкви!), казаки спросили: «А жить-то на что?!». Им ответили: «Работайте». Прозвучал ответ, вошедший в анналы: «Нам потная работа — не в обычай!»
— Стало быть, сделать с этим ничего нельзя. А как делили добычу?
— Существовала система, согласно которой 10 процентов отдавали ветеранам, калеченным воинам, которые проживали в Монастырском городке, то есть, платили своеобразную пенсию. При возвращении из похода первым его и проходили. Но зато, когда из Азова шли на Старочеркасскую турки, то первым подвергался атаке Монастырский городок. И тогда ветераны, взяв ружья, защищали войско до последнего вздоха.
Саму же добычу делили на площади, и тогда поход объявлялся завершенным, и походный атаман сдавал свои полномочия.
— И так было всегда?
— Был прецедент, когда добычу делили сразу после разгрома турецких кораблей. Это был 1696 год, когда турки пытались с моря подойти к Азову, а казаки их перехватили у устья Дона. Когда казаков официально включили в состав русской армии: после разгрома восстания Степана Разина они приняли присягу (а это был 1671 год — в сентябре будет 350 лет этому событию, которое и стоит отпраздновать), казаки право добычи за собой оставили. Более того, Петр Первый это подтвердил, записав в воинском уставе: «Все, что захвачено в неприятельском лагере в течение 24 часов, считается добычей».
— Но потом воевать-то им с турками запретили, откуда добыча?
— Да, перед каланчинскими башнями стоял русский гарнизон, и тогда донские казаки стали выходить на Волгу. Последний открытый грабеж — это времена Степана Разина, когда Разин, вернувшись из похода «за запунами», отказался распустить войско, которое потом и пошло на Волгу
— Но разве потом Петр Первый грабежи не пресек?
— Где Петр Первый, а где — Дон. Даже Николай Первый оставил на Дону крепостных крестьян, которые сюда бежали. Понятие «добыча» настолько укоренилось, что даже в отсутствии войны, когда казак возвращался со службы в Санкт-Петербурге, у него спрашивали: «А что ты со службы принес?»
Окольными тропами — и на Дон
— Даже представить трудно, что же было после войны 1812–14 годов, когда казаки возвращались из Парижа?!
— В рядах партизанского отряда Фигнера служил поляк Бескупский, так он писал про то, как награбленное окольными тропами вывозилось на Дон. Вспомним и о серебре, которое казаки дарили церквям пудами. Платов хотел из захваченного у французов серебра (а те, в свою очередь ограбили московский храм) отлить статуи 12 апостолов. На 12-ть фигур не хватило, отлили четырех евангелистов.
Более-менее стал это дело пресекать Николай Первый. Но как только он умер, чтобы возродить материальный стимул, в приказах по 1-й Донской дивизии (времена Александра Третьего) можно была прочитать четкую инструкцию — как делить добычу: к примеру, десятую часть получает командир дивизии и так далее. И это была инструкция на будущее, поскольку к 1880-м войны уже закончились.
Грабить одни храмы для украшения других
— В ХХ веке это все закончилось?
— Как же! Вспомним рейд Мамонтова по «красным» тылам. Возвращающиеся из рейда прислали телеграмму: «Везем добычу на украшение храмов». То есть, они ограбили церкви Воронежской и Тамбовской губерний с тем, чтобы украсить храмы донские. И это считалось в порядке вещей. Ну, и легендарный пример: когда разбили Запорожскую сечь, была разграблена местная церковь, украшения которой привезли в Старочеркасский храм. Есть основание думать, что знаменитое паникадило — оттуда, из Запорожья.
— Но все-таки, во второй половине ХIХ века уже вовсю развивалось садоводство и рыболовство, скотоводство, да и землю стали пахать… Это худо-бедно как-то же компенсировало отсутствие добычи?
— Повторюсь, а ведь в конце ХVII века за пахоту могли и утопить. Римский историк Тацит писал в свое время о принципе жизни молодежных банд германцев, действовавших на границах Римской империи: зачем проливать пот там, где можно пролить кровь. Похожие условия жизни диктуют и схожие отношения к ней, равные традиции и те же ценности, похожий стереотип поведение.
— Ну и как тут не вспомнить знаменитый фильм по не менее знаменитому рассказу Шолохова!…
