Трагедия беспамятства

К автору этих строк обратился известный донской археолог Борис Раев, которого потрясло известие, пришедшее из Новочеркасска. Этот ученый в свое время руководил в этом городе многими археологическими экспедициями.

— Что же так расстроило вас, человека, поднявшего из новочеркасских раскопов множество артефактов?

— Начать эту поначалу не такую уж и печальную повесть нужно издалека. В 1962 году на окраине Новочеркасска отрядом кафедры археологии Ленинградского университета под руководством ассистента (впоследствии — профессора) Льва Клейна в составе Кобяковской экспедиции Ленинградского отделения института археологии АН СССР был раскопан курган, который местные жители называли «Садовый». Под таким названием он и вошел в науку, став одним из самых богатых курганов сарматской эпохи на юге Восточной Европы. Найденные в кургане набор серебряной посуды, золотые бляхи украшения конской узды, предметы вооружения хранятся в Ростовском областном музее краеведения, и это одна из самых ярких частей экспозиции зала драгоценных экспонатов.

— А где конкретно находился этот курган, получивший такое название?

— Он находился на территории сада Всероссийского института виноградарства и виноделия — отсюда и его название, — а в дальнейшем сам курган и найденные в нем предметы искусства послужили основой для названия нескольких новых сортов вин. Гальванокопии отдельных находок, изготовленные в Эрмитаже, до сих пор являются ценной частью экспозиции ведомственного музея института.

— И какова дальнейшая судьба этого кургана?

— В 1970 году совместными стараниями городских властей и руководства института был построен ресторан «Сармат». Его фасад и интерьеры были оформлены стилизованными чеканками и барельефами, а огромная фреска, украшавшая торцевую стенку нижнего («Казачьего») зала, со временем была отмечена в учебниках как образец монументальной живописи советской эпохи. В ресторане был представлен полный набор оригинальных вин производства экспериментального завода при институте. Со временем ресторан вблизи трассы, ведущей из Москвы на Кавказ, стал известен далеко за пределами области.
Трудно сказать, чья это была идея, вероятно архитектора, проектировавшего здание, но метрах в 20 от входа в него одновременно со строительством ресторана был насыпан курган, составивший с последним своеобразный ансамбль.

— Логично!

— Со слов автора раскопок свидетельствую: форма насыпи точно воспроизводила раскопанный археологами памятник. Правда, реальный «Садовый» курган находился на месте ресторана, а не там, где его насыпали. На вершине насыпи сделали смотровую площадку, к которой вели проложенные по склону ступени. Скорее всего непреднамеренно, но авторы проекта осуществили в воссозданной насыпи традиционную для города идею смотровой площадки.

Поднимаясь на площадку воссозданного «Садового» кургана, путешественник неминуемо оказывался во власти третьего компонента этого своеобразного ансамбля: с кургана открывалась широкая перспектива степи к западу от города.

Погружались в этот ландшафт, становилось понятным, что у площадки, на которой древние кочевники возвели курган, был свой genius loci; что места, где возводились курганы, выбирались с учетом окружающего ландшафта, вписывались в него. Недаром во всем мире в последние десятилетия получили распространение ландшафтные археологические заповедники, где сохранившиеся или раскопанные археологические памятники становились неотъемлемой частью целого…

— Понятно, что воссозданный курган — не памятник археологии, но он стал частью ландшафта окрестностей Новочеркасска.

— Он стал своеобразным символом Новочеркасска. Курган фотографировали, воспроизводили на открытках, у местных молодоженов стало традицией подниматься на него во время свадебной церемонии, зимой его облюбовывали дети для редких в южных широтах снежно-горочных забав. Как в средневековых европейских замках обязательно существуют привидения, придающие им особый флер, так у Новочеркасска был свой КУРГАН.

— В 1990-е история памятников — и не только в Новочеркасске! — оказалась печальной. Как не вспомнить желание местных властей «закатать в асфальт» площадь у Вознесенского собора, мощеную булыжником?!

— Здесь история еще печальней… Ресторан закрылся в начале 1990-х, когда Институт виноградарства прекратил выпуск оригинальных вин, и это был еще не самый страшный удар, поскольку здание долго сохраняло свою внешнюю отделку.

Гораздо серьезней был удар, нанесенный третьему компоненту ансамбля — ландшафту. Когда после долгого перерыва я в конце 2010-х поднялся на насыпь, то с прискорбием обнаружил к западу от нее кварталы новых домов, перекрывших перспективу степных пространств за Тузловом. Курган и обветшавшее здание ресторана стали элементом городской застройки, в которой они «потерялись» без каких-либо перспектив воскреснуть, поскольку стали частной собственностью.

— Тут, естественно, вина и властей (с которых уже не спросишь, мэры менялись как сами знаете что!), и владельца. Эти господа редко оказываются «эффективными собственниками».

— Финал этой трагедии наступил в начале июня 2023-го, когда насыпь была срыта землеройной техникой, а грунт за ненадобностью вывезен. Понятно, что земляной холм не являлся памятником культуры, не охранялся законом (о чем и письмо от областного комитета охраны ОКН имеется), но как могли местные жители так спокойно позволить снести символ своего города? Неужели сотрудники городского музея не понимали значение этого ансамбля для его истории? Жаль, я люблю Новочеркасск, но у городов без бережного отношения к памяти о прошлом, как правило, нет будущего.

Справка. Раев Борис Аронович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник лаборатории археологии Южного научного центра Российской академии наук; начальник отряда Новочеркасской археологической экспедиции Ленинградского университета (1970–1974, 1976 гг.); начальник Донского отряда Волго-Донской экспедиции Ленинградского отделения института археологии АН СССР (1977 г.); начальник Новочеркасской археологической экспедиции Музея истории донского казачества (1980, 1981, 1985–1994 гг.).