«Степь» ли — да «Степь» кругом?…
Спектакль «Степь», который поставлен на сцене Донского театра драмы и комедии имени В. Ф. Комиссаржевской, участник ХХI областного театрального фестиваля-конкурса «Мельпомена», у автора этих строк вызвал, как минимум, ряд вопросов.
Спектакль поставил Леонид Алимов, автором увиденного на сцене на афише записавший Антона Павловича Чехова. Это несколько странно, поскольку с тем сценарием, который можно было увидеть на сцене, сам писатель, скорее всего, не согласился бы….
Как известно, повесть «Степь» посвящена путешествию мальчика Егорушки со своими спутниками в город, где ему предстоит учиться в гимназии. Все события, а точнее, встречи, происходящие в пути, в повести даны увиденными глазами мальчика, что могло бы режиссеру подсказать весьма оригинальный взгляд на происходящее. Ан — нет!
Дорога, конечно, отличный сюжет и дает возможность «нанизать» на него разные (в повести не случившиеся) встречи. Но интонация должна-то оставаться чеховской! Каждый может понимать ее по-своему, но крики и вопли некоторых персонажей напрочь рушат доверительную чеховскую атмосферу.
Есть и еще один момент, с которым согласиться просто невозможно. Весьма удачные сцены — встреча на постоялом дворе с замечательным Моисеем Моисеевичем (Роман Пуличев говорит безо всякого специфического акцента, но по манере поведения, одежде, способам общения с разными людьми прекрасна понятна его национальность), рассказ отца Христофора (з. а. России Александр Коняхин) о том, как ему не удалось выучиться, хотя способен к наукам был — все это просто забивается удалыми песнями, кокетливыми подергиваниями плечиками и прочими вещами, к происходящему отношения не имеющими.
Сейчас привычно развлекать публику в спектаклях музыкальными номерами. Но лишь две песни в «Степи» плавно вытекали из действия и трогали душу. Ну, не может не запеть Роза, жена Моисея, мать шестерых детей (Оксана Семенюк), когда рядом с ней оказывается такое трогательное существо, как Егорушка. И не может не вернуться голос Емельяну (Игорь Таровский), бывшему певчему, в тех обстоятельствах, в которых он оказался. Все остальное «музыкальное» кажется наносным и настолько лишним, что непонятно, откуда потом берутся и «небо в алмазах», и «верую!». Ну, не из вставленного же в действие рассказа «Студент», который «прокричал» — по-другому не скажешь! — исполнитель (указание режиссера на «повышение градуса» к финалу?…).
Говорят, что и в самом Новочеркасске можно столкнуться с разными мнениями об этом спектакле. Но не получается ли так, что, говоря «нравится!», зрители имеют в виду то, что написал много лет назад Антон Павлович, а отнюдь не то, что попытался «слепить» из им написанного постановщик?…
