Николай Скребов: «Прервавшаяся связь времен требует от нас не переживаний, а лояльности»

Скребов Николай Михайлович директор дирекции программ  службы радиовещания ГТРК «Дон-ТР». Член Союза российских писателей и Союза журналистов России фото Веры Волошиновой

Скребов Николай Михайлович - директор дирекции программ службы радиовещания ГТРК

Скребов Николай Михайлович, директор дирекции программ службы радиовещания ГТРК «Дон-ТР». Член Союза российских писателей и Союза журналистов России. Работает в печати, на радио и телевидении с июля 1956 года. В сентябре он отметил свой 75-летний юбилей.

– Сегодня опять модной стала тема связи поколений. С моей точки зрения, эта связь сегодня не очень-то и просматривается. Перелом в нашем обществе получился резким и неожиданным, хотя вроде бы давно назревал. Нынешние поколения молодых, как мне кажется, не имеет с предыдущими поколениями таких прочных связей, как их предшественники.

– Эта больная для меня тема. Я ее переживал в разных ипостасях. Сначала — когда сам был восприемником каких-то традиций и, имея своих наставников, стремился идти, попадая в их следы. Это был самый знаменательный для меня этап осмысления преемственности поколений: благодаря этому я самоидентифицировался: не попал в след – раз, оступился – два, схлопотав от тех же наставников – три, в итоге открывшись таким, каков я есть, на другом этапе. Это время — 60-е годы. Именно тогда Павел Антокольский выступил в «Литературной газете» со статьей «Отцы и дети», наделавшей много шуму. Старый поэт высказал простую мысль: «Отцы – это отцы, а дети – это дети». И не надо нам выстраивать этот хрустальный мост между ними, который не выдержит возлагаемой на него нагрузки. Дети, условно говоря, молятся своим богам, и если им что-то перепадает от отцов, то – по их потребности. Тут я уловил что-то родное для себя: ведь не мне навязывали многое, а я сам старался это брать. Но в 60-х годах я больше брал уже от сверстников – от Евтушенко, от малоизвестного тогда многим Николая Рубцова, от Анатолия Жигулина.

А тут подоспели проблемы в своей семье. И я почувствовал на себе правоту Расула Гамзатова, который на втором съезде Союза писателей в 1965 году в противовес всему, что говорилось на эту тему, не побоялся сказать: «Если в доме Расула Гамзатова есть проблема отцов и детей, то почему ее не должно быть в литературе?»

– Но почему же у меня с дочкой не было такой проблемы?

– Я и сам могу назвать семьи, где таких конфликтов между поколениями не было. Вы, наверно, изначально приняли эту юную жизнь как свою. А когда ты хочешь, чтобы ты сам был отличником, и они – тоже были отличниками, но в твоем понимании…. А им нужны джинсы, а им нужны магнитофоны…А тебе кричащая оттуда музыка — поперек горла!…

– Пусть не обижаются ветераны, но от них мне часто доводилось слышать: «Да мы еще много можем!», на что всегда хотелось возразить: «Так делайте, если можете, а не только говорите об этом!» Причем те, кто действительно хотел, а, главное, умел что-то делать, ничего не провозглашал, а потихоньку работал на пользу себе и окружающим. Значит, есть все-таки люди, которых, между прочим, немало, органично вошедшие в жизнь следующего поколения. Почему это не получается сейчас у других?

– Потому что прожить семь с лишним десятилетий и половину жизни состоять в правящей партии – это непросто. И работать всю жизнь хорошо, ударно, вкладывая в это свою душу – это чего-то стоит. И это не просто ностальгия по тем временам, которые есть часть жизни. Её не отбросишь, как ящерица – хвост. В этом, скорее всего, корни того, что человек имеет право сказать: « А у нас было лучше!» Я не отделяю себя от своего поколения. Но с годами приходит мудрость и понимание того, о чем писал Винокуров: «Учитель! Воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться!»

– Понятно, что членство в партии накладывало определенный отпечаток, хотя прямо скажем, не на всех. Но человеческое в человеке остается всегда – в большей или меньше степени. Помните, мы с вами у микрофона читали фронтовые письма? Полное ощущение, что их писал человек, который живет рядом. Неужели так трудно такое в себе сохранить, имея рядом другое поколение? Неужели трудно в своем же ребенке, внуке увидеть прежде всего человека, а не упрямого мальца, который делает все наперекор?

– То человечное, что заложено в родителях, само собой передается на генетическом уровне. Конечно, воспитание, и окружение влияет на следующее поколение. Приобретений у него в период спокойного развития общества больше. В человеке со временем оседает не только мастерство ремесла, знания, но и производственные отношения с положительным зарядом. Отсюда – наставничество. Но когда оно насаждалось сверху, то вызывало сопротивление: да иди, дед, гуляй. Я – сам! Кого-то такое положение дел злило, кого-то учило, а кто-то вспоминает об этом как о лучшем времени. А сегодня распалась связь времен. Возьмите тот же компьютер, который сегодня один знает в совершенстве, другой – на троечку, а третий вообще к нему не подходил и не подойдет.

– Как сказал любимейший Леонид Григорьевич Григорян: «Это – не для меня!»

– Но и тогда, когда это называлось НТР, находилось немало людей, которые не успевали за этим. А сейчас – пропасть между индустриальным и постиндустриальным, информационным обществом. Как же тут могут уцелеть связи в том виде, в котором они сохранялись десятилетиями?!

– Хрустальный мост превратился в стеклянный, который рассыпается от одного прикосновения.

– Я с грустью думаю, какой кладезь житейской мудрости и знаний сегодня не востребован. Наш век прагматичен. И с этим ничего не поделаешь.

– Насчет прагматичного века с вами трудно не согласиться. Но есть такие люди, как Марина Алексеевна Приходько, которая сейчас директорствует в Музее современного искусства на Дмитровской, говорящая о своей задаче так: «Сделать из пользователей слушателей и зрителей». Сегодня все меньше людей, которые умеют слушать музыку и видеть то, что изобразил художник. Хотя за билетами в Большой очереди стояли. Но, согласитесь, это, скорее, вопрос престижа.

– Утвердившееся сегодня во многих головах клиповое сознание лишает удовольствия докапываться до всего самому. Это становится попросту ненужным и непосильным трудом. И тогда в эту пропасть рушится художественный опыт, не только умение, но и желание во всем разбираться….

– Как же нам с грузом понимания распавшейся связи времен воспитывать теперь уже внуков и правнуков?

– Прежде всего не нужно никому ничего навязывать. Понятно и так, что если ты старше, ты больше видел и больше знаешь. Но ты ничего не смыслишь в том, что нужно сейчас, как воздух, любому усаживающемуся за рабочий стол специалисту. И нет уже времени, чтобы в догонялки играть. Нужно просто верить в то, что «без божества, без вдохновенья» потомки все равно не проживут. Как прекрасно сказал Константин Кедров: «Без поэзии человечество – всего лишь биомасса». То есть, надо погасить свои обиды, терпимее отнестись к переменам. Не выпячивать своих заслуг, которые не перестанут без этого быть заслугами. Не обижаться на то, что эти заслуги кажутся недооцененными. Просто сегодня другой масштаб цен и такая смена условий жизни, которой не было на памяти живущих поколений. Она действительно прерывает привычную связь времен и поколений и требует не переживаний по этому поводу, а лояльности.

«Молот», 28 сентября, с.8

Читайте также...

Яндекс.Метрика