Живой Парфенов
В жизни Леонид оказался практически таким же, как и на экране — нисколько не играющим в «интересность».
Встретиться с одним из самых популярных среди публики тележурналистов (впрочем, как и среди своих нестоличных коллег, заметим, вообще) довелось в питерском Доме книги. Со встречей с мэтром повезло не только мне, а многим россиянам: в это замечательное заведение на Невском заглядывают, в основном, не жители северной Пальмиры.
Что же думает популярный журналист о нашей профессии, ситуации в России и обо всем прочем? «Я все-таки не в президенты избираюсь!» — заметил Парфенов на нарастающий к концу встречи шквал вопросов раззодорившихся участников встречи.
Вопрос werawowl.ru: «Вы работали и в печатных, и в электронных СМИ. Какое место каждому виду вы определите сегодня в жизни нашего общества?»
— Не работаю в штатах редакций уже шесть лет, так что … С нынешними тиражами газет их влияние, можно сказать, сведено на «нет». Но это не вина журналистов. Это происходит потому, что у нас отсутствует гражданское общество. Для сравнения: тираж той же «Дейли Телеграф», выходящей в Лондоне — 400 тысяч. (Корреспонденту пришлось вспомнить об удивлении в редакции «Атланта Джорнел», старейшей газеты Атланты (штат Джорджия), последовавшем после вопроса о проценте списания тиража).
О спорте. Почему в книге «Намедни», посвященной 1990-м годам, так мало внимания уделено спортивным событиям?
— Сейчас спорт в России не больше, чем спорт. Если в книге, посвященной 1970-м, я не мог не сказать о Мюнхенской олимпиаде, с которой связаны многие события… Вспомните: в советские времена имена «пятерок» ЦСКА знали получше, чем членов Политбюро. Сегодня спорт — уже не идеология.
О цензуре. Подвергались ли ей книги «Намедни»?
После «Дня опричника» Сорокина» говорить о какой-то цензуре в книжном деле бессмысленно.
О президенте. — А у нас их два — один «зажигает» с iPod-ом, другой — на желтой «Ладе» едет из Читы в Харабовск.
О наследии. — А вы можете привести пример хотя бы в Питере. Чтобы человек кому-то в наследство оставил хотя бы аптеку, которая принадлежала и деду, и прадеду? Выстроить линию нашей истории от Брежнева или Гайдара мы можем, а вот от Александра Павловича или Николая Павловича — нет. Ни одна страна в мире не была так, как наша, вырублена из своей истории на 70 лет.
Герой нашего времени. Кто он?
— А он не один. Сегодня такое время, что один человек не может отразить все его многообразие. На последней странице «Намедни», посвященной 1990-м. поставлен «Брат-2» — портрет Сергея-Бодрова-младшего. В какой-то степени в нем отразились 90-е, но лишь в какой-то степени.
