«Стилягой» можешь ты и быть, но соблюдать дресс-код обязан!

Валерий Тодоровский снял первый в истории современной России мюзикл. Но дело даже не в этом первенстве (можем все-таки, если захотим!), а в теме. Время действия в фильме обозначено 1955 годом — пока еще годом всеобщего страха. Мысль о проведении ХХ съезда, внесшего изрядные перемены в жизнь общества, еще только созревала в известной лысой голове. Если ТАКАЯ тема становится предметом постановки мюзикла, предназначенного, как известно, для развлечения, то в головах соотечественников действительно произошли перемены.

Первое, что на что тянет при просмотре – возражать, возражать и возражать. Да не такими были наши деды и родители! Никто в истории российской одежды не сыщет эти ужасные серые косынки! И более чем одинаковые серые костюмы – это уж пожалуйте во времена «культурной революции» в самой многочисленной стране мира! Но тут же себя одергиваешь: этот фон — на самом деле прием, так необходимый для выделения героев, тех самых стиляг с задорно взбитыми коками на головах. И еще одно возражение ну просто жить не дает (воспоминания, конечно, гораздо более поздних лет): в стиляги шла, в основном, «золотая молодежь», дети более чем состоятельных родителей, в чьих головах мысли о свободе вырабатывались значительно легче, чем у обитателей коммуналок.

Намек на это также присутствует в фильме. Но! Как же замечательно в «Стилягах» показаны эти миры – стирающая и занятая приготовлением пищи на примусах (кто-нибудь помнит, что это такое!?), при этом замечательно танцующая огромная «коммуналка» и более чем отдельная квартира в сталинской высотке дипломата, отца Фреда. Но, кстати, именно обладатели минимальной жилплощади адекватно воспринимают рождение «необычного» ребенка у жены главного героя.

Эпизодические роли родителей в фильме на грани шедевров — настолько точно в течение секунд воспроизведены советские типажи руководящего работника (Ирина Розанова), «сидевших» интеллигентов-врачей (Леонид Ярмольник), отца-пролетария (Сергей Гармаш), дипломата (Олег Янковский) Эпизод в пивной с Алексеем Горбуновым должен просто показываться отдельно на занятиях в киношколах. Как же четко прочитывается судьба этого героя, в итоге отдающего старый саксофон молодому коллеге, в течение нескольких минут его музыкального монолога. Джаз, как известно, претерпел в СССР ряд метаморфоз, пройдя путь от «музыки восставших рабов» (начало 1920-х) до «музыки толстых» (времена «холодной войны»).

С чем смиряешься сразу, так это с появлением в саунд-треке фильма мелодий, которые пели бы, скорее, дети персонажей. Ну, как возразить против «Скованных одной цепью» комсомольцев на собрании (о, эти массовые голгофы!) в МГУ, которые в такт музыки постукивают откидывающимися крышками столов?!

Жалко только, что на этот фильм не пойдет старшее поколение – совсем старшее, в чьи молодые годы имели место и принудительное разрезание узких брюк комсомольцами-энтузиастами, и принудительная стрижка, и существование «брода» (напомним – в Ростове это бывшая улица Энгельса, причем ее правая сторона, если идти от вокзала). А некоторые бы узнали в превращении Федора-Фреда из стиляги в советского служащего с идейно выдержанным «полубоксом» на голове… метаморфозы собственного «я». Иначе куда подевались многие вызывающе (по нынешним временам — более чем скромно!) одетые молодые люди, имеющиеся в те времена в каждом трудовом коллективе?!…

Идея Пушкина о том, что «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей» только-только начинает овладевать массами. Но общество и здесь выработало свою охранную грамоту: сегодня на стражу общественного спокойствия призван дресс-код. И нынче вызовом нравственным устоям может работать лысая голова, демонстрация пупка в морозы, отсутствие носков на ногах лиц мужского пола при походе в ресторан.

Кадры из фильма «Стиляги»