Иван Язев. Автопортрет.
Его похоронили как солдата — как он и завещал: с оружейными залпами под красной звездой в его родной станице Романовской. Его похоронили как казака — в родной земле, привезя гроб с телом из Москвы, где прожил он свои последние десятилетия. Его похоронили как художника, единственного в стране тогда, после войны, имеющего орден Александра Невского.
Родная “Грековка”
А родился он в год, который сегодня считают рубежом веков — 1914-м 27 августа. По снимку и видно, что казак — чубатый, смуглый, черты лица крупные, характер веселый. Как научился рисовать, да, пожалуй, никто и не вспомнит: а сам он вспоминает, как поступил (1931 год) и учился в Ростовском художественно-педагогическом художественном техникуме (нынче знаменитой «Грековке»), куда и сегодня едут учиться как в лучшее художественное училище юга страны.
Жили впроголодь — на стипендию в 30 рублей не разгуляешься, но студентам с Северного Кавказа, которым государство «прожиточный минимум» выдавало поболе — аж 50 рублей — не завидовали. Пожалуй, даже жалели и помогали как могли.
После техникума где работать — ну, конечно же, в Ростовском Товариществе художников «РОСТИЗО», где делали все — вплоть до, помните, как у Маяковского — «улицы-наши палитры»!… Много у него было учителей в техникуме, но последним благословляющим жестом стал переданный ему лист торшона Марией Михайловной Чиненовой (жены того самого Чиненова, основателя художественных классов, из которых и вышло все донское художественное образование). Она подошла со словами: «Ваня, я знаю, ты собираешься в Москву поступать в институт. Возьми этот лист (торшон — бумага для акварели — прим. ред), пусть он принесет тебе успех».
Так с этим листом в 1938 году он и уехал в Москву.
