В основе патриотизма лежит знание истории

О том, что лежит в этих самых основах — беседа с Андреем Вадимовичем Венковым, доктором исторических наук, завлабораторией казачества ЮНЦ РАН.

— Что ищет сегодня в архиве ФСБ ученый, занимающийся историей казачества?

— Задача патриотического воспитания сегодня выходит на первое место. И все более на вооружение берутся примеры героизма в годы Первой Мировой войны. Известно, что тогда казаки проявили себя как наиболее боеспособный род войск: каждый второй из участников войны заслужил георгиевскую награду, а погибло всего 3% от численного их состава, с пропавшими без вести и ранеными — около 10%. В Гражданской же войне, по данным Константина Хмелевского (зав. кафедрой истории СССР РГУ — прим. автора), потери казаков порядка 250 тысяч, то есть, изрядная часть мужского населения.

— А не потому ли, что сражались казаки с казаками?

— Не совсем. Как правило, тот, кто имел военный опыт Первой Мировой, тот и уцелел. А Гражданская война была войной тотальной, и молодежь начинали набирать в Донскую армию с 16 лет — как и стариков в возрасте около 60. Они и были выбиты. А если сюда прибавить тиф и «испанку», гибель во время этих эпидемий женщин, то, по данным исследовательницы Демидовой (Елена Демидова, доктор исторических наук, завкафедрой истории, философии и политологии Саратовского государственной социально-экономического университета — прим.автора), север области войска Донского лишился половины населения. Фронт ведь проходил через населенные пункты по шесть-восемь раз, да еще и эпидемии, и там оставалась только выжженная земля. А в целом Дон лишился более трети своего населения, а мужчин — и наполовину, о чем говорит перепись населения 1926 года. Документы архива помогли нам составить списки по каждому казачьему полку с тем, чтобы проследить судьбу каждого участника Первой Мировой.

— А почему данные о них сохранились в архиве ФСБ?

— Всех участников гражданской войны с противоположной Красной Армии стороны до конца их дней рассматривали как врагов революции: в 1926 году была введена знаменитая 58-я статья, пункт 13 которой гласил «Об участии в гражданской войне на стороне противника».

— То есть, автоматически врагами Советской власти становились почти все казаки?

— И тут были противоречия. В 1927 году к 10-летию Октябрьской революции вышла амнистия, и простили всех. Но статья сохранялась. В архиве ФСБ доступ к делам казаков свободный, правда, копировать документы могут только родственники.

— Но ведь многие уехали за границу…

—  Из эмиграции некоторые вернулись, но большая часть там осталась. Если составить общую картину по делам казаков в архиве ФСБ, то она получится очень сложной, потому что преследования казаков проводились четко в зависимости от ситуации в стране. То есть, за одно и тоже преступление в 1927 году могли расстрелять, а в 1928-м — дать пять месяцев тюрьмы. К примеру, нашумевшее дело Харлампия Ермакова (прототип Григория Мелихова — прим. автора). СССР стоял на пороге войны с Польшей, а группа бывших казачьих офицеров попыталась принять участие в выборах в Советы и провести туда своих людей, что сочли попыткой захвата власти. И Ермакова расстреляли. Я нашел дело 1928 года человека, который жестоко обращался с пленными красноармейцами — попросту рубил их. Но его дело рассматривалось после амнистии, и он получил пять месяцев — за болтовню про налоги.

— А что еще бросилось в глаза при работе в этом архиве?

— Конъюнктура 1980-х. Тогда шла какая-то демонизация тех событий и карательных органов. В 1920-х и начале 1930-х следствие велось тщательно, привлекались многочисленные свидетели, дела представляют собой толстые тома. А в 1937 году — дела в три листика, все решала «тройка» (Особая тройка НКВД — орган внесудебного вынесения приговоров, существовавший в СССР в 1937–1938 годах, обычно на уровне области и состоявший из начальника областного управления НКВД, секретаря обкома и прокурора — прим. автора). Если люди проходили по ведомству ранее, то они арестовывались и попросту уничтожались.

Бросается в глаза и неграмотность населения: оказывается, что только после статьи Сталина «Головокружение от успехов» люди узнали, что колхоз — дело добровольное. То есть, выход из колхоза — вовсе не преступление. И даже в 1937 году были оправдательные приговоры. К примеру, казакам не удалось «пришить» межнациональную рознь после пьяной драки с «хохлами». Прокурор в Ростове объявил это дело обычной «бытовухой».

— А когда у нас началась реабилитация казачества?

— В 1936 году. А ограничения для казаков заключались в том, что их не призывали в армию, которая была рабоче-крестьянской. И это — самую обученную в военном смысле часть населения России! При этом немцы сильно рванули в военной подготовке: к 1941 году у них армия уже в пять миллионов человек. И все были хорошо подготовлены за счет немецкой дисциплины и старательности.

— Да и техника у них была какая!

 У нас, кстати, техника была лучше. У нас были такие танки, что немцам и не снились. Но они умели на своих танках ездить, а мы… Но у нас на пятый час войны с Германией был первый воздушный таран. Мы поняли, что немцев на мастерстве не возьмешь, нужно их бить ценой собственной жизни. Можно предположить снятие ограничения на службу в армии для казаков еще и потому, что они были, повторюсь, самой подготовленной к войне частью населения — потомственные воины.

— А кого брали в казачьи части, которые стали формироваться в начале Великой Отечественной?

— Сначала была сформирована дивизия народного ополчения, куда брали тех, кто не попадал под мобилизацию.

— А как казаки воевали в эту войну? Что — с шашками на танки?

— Ну, напомню, что наша конница переиграла немцев под Москвой, — там, где леса и болота, и ни один танк или мотоцикл не пройдет. После Первой Мировой казаки 10-й донского казачьего полка, одного из лучших (там было 37 полных георгиевских кавалеров, то есть, в три раза больше, чем в среднем по армии) отчитывались, вернувшись в свои станицы — Гундоровскую, Каменскую, Митякинскую: у нас во время войны было 123 боя и четыре кавалерийских атаки. То есть, они, как и любая воинская часть, дрались по ситуации и не всегда бросались с шашками вперед.

За всю Великую Отечественную зафиксированы всего несколько кавалерийских атак: к примеру, в 1944–45 годах столкновения произошли на территории Венгрии, у которой были свои кавалерийские части.

— Наверно, само появление всадников поднимало боевой дух, тот самый дух, который и нужно воспитывать сегодня.

— Конечно. Ведь нам на протяжении 1990-х вдалбливали, что вся наша история — это сплошное преступление. С другой стороны, есть опасность движения маятника в противоположную сторону: мол, все у нас прекрасно и история наша — сплошные подвиги. Нужно учить людей со школы любить и понимать историю Родины такой, какая она есть. У нас в области имеется уникальный опыт — создание кадетских казачьих корпусов. Их преимущество еще и в том, что в России сейчас — дефицит мужского воспитания. Много неполных семей, и в школах подавляющее количество учителей — женщины подчас с такой же, как у мам, неустроенной судьбой. И кого они могут воспитать? В корпусах же на выходе получаются совсем другие люди.

— Но это учебные заведения, а что может молодым людям предъявить нынешнее общество для подражания?

— Сейчас поставлен вопрос о создании военно-исторических и военно-спортивных клубов на примерах истории наших казачьих полков, которые воевали с немцами в Первую Мировую и еще ранее — в войну 1812 года. И если воспитывать детей на этих примерах, если эту историю иметь в виде ориентиров, то и получатся настоящие граждане России. А если мы сейчас двинемся за Европой, нас ожидает тотальное интеллектуальное обнищание.

А удержаться от этого можно только одним — читать, читать, читать. Не забывать про семейное воспитание, трудовое воспитание, поскольку патриотическое воспитание — это часть воспитания всеобщего.