Про добрую волю к смерти

Пехотная-рота-Добрармии,-сф

Пехотная рота Добровольческой армии,сформированная из офицеров. 1918 год.

Само слово «добровольцы» в народном сознании связано с Гражданской войной и, вероятно, благодаря одноименному фильму, и известной песне ассоциируется с делами молодых людей Советской страны. Но сегодня, пересматривая свое отношение к стороне, воюющей в те годы против Красной армии, все чаще вспоминается, что Белая армия называлась Добровольческой, а Марина Цветаева, и вовсе идеализируя участников Белого движения, охарактеризовала их участие в битвах как «добрую волю к смерти».

Кем они были

Формирующаяся в конце 1917-го Добровольческая армия действительно состояла в большинстве своем из добровольцев, людей, вставших под ее знамена не по мобилизации (хотя позже появилась и она), а по той самой своей доброй воле людей, будучи уверенных в правоте своих убеждений. В первые дни и недели своего существования она полностью оправдывала свое название, официально закрепившееся 7 января 1918 года. До 50% ее состава составляли обер-офицеры, до 15 — штаб-офицеры. Были в ее составе кадеты, юнкера, гимназисты.

Не будем искать правых и виноватых, а вспомним про Ледяной поход, первый поход Добровольческой армии на Кубань, из-за чего его еще называют Первым кубанским походом.

С боями от Ростова-на-Дону по направлению к Екатеринодару (нынешнему Краснодару) только что сформированная и плохо вооруженная армия вышла в путь 22 февраля 1918 года, еще не зная, что кубанские белые отряды оставили город. Поход был первым маневром этого воинского соединения под командованием генералов Михаила Алексеева и Лавра Корнилова, а после гибели последнего — Антона Деникина.

Название «Ледяной» поход получил после боя у станицы Новодмитриевской, когда проливной дождь сменили заморозки, поэтому набухшие от дождя солдатские шинели стали леденеть на глазах. Кроме того, участники похода шли по покрытой ледяным настом степи, а когда предстали перед жителями станицы, их одежда сияла на солнце как ледяные латы. Так поэтично вспоминал происхождение названия похода его участник, также доброволец — издатель и журналист Борис Суворин.

награда-Белой-армии-за-Ледя

Награда за Ледяной поход

Этот поход стал символом стойкости духа, крещением Добровольческой армии. В эмиграции был основан Союз участников 1-го Кубанского (Ледяного) генерала Корнилова похода, вошедший в состав Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). Для тех, принял в нем участие, был учрежден специальный знак — меч в терновом венце на Георгиевской ленте.

Доброволицы

Мало кто помнит, что среди участников Ледяного похода были и женщины. И было их не так мало (это когда армия генерала Врангеля покидала Крым, за границу с ней уехали три-четыре женщины-офицера), и были они не только сестрами милосердия.

Всего в Первый Кубанский поход из Ростова выступило 3683 человека (офицеров и рядовых), из них -165 женщин, среди которых были 15 офицеров (прапорщиков), 17 унтер-офицеров и рядовых, пять врачей и фельшериц, 122 медсестры, шестеро ранее в армии не служили.

По воспоминаниям генерал-майора Федора Пучкова, женщины, представлявшие, по его мнению, «большое зло в нормальной боевой обстановке», в походе «принесли огромную пользу», так как взяли на себя «тяжёлую задачу питания бойцов и ухода за больными и ранеными». «Трудно сказать, какое количество людей обязано своей жизнью их заботливым, неутомимым рукам», — писал Федор Абрамович.

женщины-прапорщики

В центре — прапорщик Зинаида Реформатская, над её головой — прапорщик Зинаида Свирчевская. Слева внизу – прапорщик Виденек, над нею – прапорщик Антонина Кочергина. Справа внизу – прапорщик Надежда Заборская. Над нею – поэтесса, прапорщик Зинаида Готгард.Москва. Ноябрь 17-го.

Их было 25 русских барышень, которые захотели стать офицерами и сражаться на фронтах Первой мировой войны. Но судьба уготовила им другое поприще: окончив Александровское военное училище в 1917-м, юные женщины-офицеры попали не на фронт, а в самую гущу кровопролитных боев на улицах Москвы во время Октябрьской революции. Вместе с другими юнкерами девушки-пулеметчицы отстреливались от большевиков со стен Кремля, а когда большевики захватили власть в городе, они, узнав о формировании на юге Добровольческой армии, отправились туда. Самой известной из них стала баронесса София де Боде — единственная из девушек-прапорщиков, оказавшаяся в коннице.

София де Боде

Из воспоминаний председателя Государственной думы России Николая Львова: «Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной…»

Выпускница Смольного института благородных девиц, она во время Первой мировой она служила под командой отца, командира 57-й дивизии Российской Императорской армии, в конной разведке.

Весной 1917 года она записывается в женский батальон смерти, потом попадает на офицерские курсы при Александровском военном училище, получив после их окончания звание прапорщика. А меньше чем через месяц — революция. В Москве, упорно сопротивлявшейся государственному перевороту, София командовала отрядом юнкеров и в бою у Никитских ворот, была ранена в ногу. А как только зародилось добровольческое движение, ее можно было увидеть на юге России.

В начале 1918 года в Ростове она служила дежурным офицером при полевом штабе Добровольческой армии. Баронесса приняла участие в том самом отчаянном походе, который назвали «Ледяным», откуда мало кто вернулся живым. Вот что вспоминает о ней генерал Африкан Богаевский:

— Спустя полчаса ко мне подлетает карьером одетая в черкеску баронесса Боде, служившая ординарцем в нашей коннице, отчаянно храбрая молодая женщина, и докладывает, что генерал Корнилов посылает мне свой последний резерв: два эскадрона конницы. Вдали рысью шла за ней конная колонна».

Софья-де-Боде

Конная бригада Эрдели понесла тяжелые потери в бою 13 марта 1918 года. Эта календарная дата и есть дата смерти Софьи Боде.

Сестры Мерсье

Из воспоминаний Андрея Невзорова, преподавателя и командира роты 4-й Московской школы прапорщиков, участника 1-го Кубанского «Ледяного» похода, о боях в Москве:

— Вопрос о пулеметах и артиллерии нас заботил. Но с пулеметами дело решилось просто: к нам явились две женщины-прапорщика с двумя пулеметами Максима. Они уже были в боях, и одна из них была легко ранена в руку. Тем, как держали себя эти два прапорщика, можно было только восторгаться: они спокойно лежали за своими «максимами» и по приказанию открывали огонь. Это были сестры Мерсье.

Мария-Мерсье

Мария Мерсье

Что заставило Веру и Марию Мерсье связать свою жизнь с армией, теперь уже не выяснить: хотя именно среди женщин возникло в России движение по организации своих батальонов в ответ на фронтовое дезертирство. В 1917 году, как и София де Боде, они окончили Александровское военное училище и были произведены в прапорщики. С ноября 1917 года, то есть, с самого начала формирования, сестры находились в рядах Добровольческой армии и участвовали в 1-м Кубанском («Ледяном») походе в составе пулеметной роты Корниловского ударного полка.

Участник похода Александр Трембовельский вспоминал, как в одном из боев Добровольческой армии он заметил стоявшую на пригорке женщину-прапорщика, которая наблюдала в бинокль за наступавшими цепями большевиков. Ею оказалась одна из сестёр Мерсье: «Мне показалось, что она стоит точно окаменев. Большевики ведут бешеный огонь, было ясно, что она каждое мгновение может быть убита, и, чтобы спасти её жизнь, я спрыгнул с железнодорожной площадки и под свист пуль подполз к ней, схватил её за один из сапогов и, сильно потянув, уронил её. Упав на землю, она страшно рассердилась на меня: как это кто-то посмел схватить её за ногу!»

Вера погибла в этом походе, а Мария продолжала служить в армии и была убита в 1919 году под Воронежем.

Словом, представительницы слабого пола не смогли остаться в стороне от происходивших в России переломных событий. Руководитель Всероссийского женского союза помощи Родине «Женщины за Отечество» Мария Рычкова отмечала впоследствии, что добровольческое движение женщин «многие находили и находят смешным и уродливым», «смотрят на него как на никому не нужную жертву». Но, подчёркивала она, «можно ли было в то время считать уродливым и неестественным какое-либо движение, когда вся жизнь у нас на Родине приняла такие уродливые формы? Разве оставлено было женщине то, что считалось её уделом — семья, дом, Родина?…»

Читайте также...

Яндекс.Метрика