Красный истерн Гузель Яхиной
Поводами дискуссии о советском прошлом становятся и романы (плюс экранизации) Гузель Яхиной, одной из самых ярких дебютанток современной русской литературы. «Меня так и называли на презентациях книг за рубежом — русский автор татарского происхождения», — посмеивалась Гузель, представляя в ДГПБ свою последнюю книгу «Эшелон на Самарканд».
Роман писался три года и был задуман как рассказ о беспризорниках на фоне суровой советской реальности. Но при изучении материала главной темой оказался голод, который длился гораздо дольше, чем принято считать в истории России, и охватил 35 губерний и 40 млн человек. Тема настолько тяжелая и антигуманная, а порой просто невыносимая, что, признавалась автор, она не понимала, как о ней можно читать. Потому главной своей задачей Гузель поставила помощь читателю в восприятии этого текста. Справиться с этим можно было только, наполнив этот текст человеческим теплом: чувства должны были уравновесить тему.
Более того, роман Яхина писала в динамике приключенческого фильма, красного истерна, противовес теме голода. Вот и получился роман о начальнике поезда, который везет в теплый и хлебный Самарканд 500 беспризорников, совершая в пути много подвигов. Но не является ли этот роман антимифологичным, в известной степени противопоставлением той же «Республике ШКИД» и произведениям Макаренко? «Вовсе нет, — возразила писатель дотошным читателям, — в своих произведениях иду от темы и творческой задачи». Единственно, призналась Гузель, на нее повлиял фильм «Путевка в жизнь» — настолько сильно повлиял, что она хотела списать с главного героя своего начальника поезда, но вышла на другой образ.
А количество вымысла и правды в ее романах сочетаются по-разному. И это абсолютно оправдано, с ее точки зрения, когда в метафоры «вшиты» исторические факты. Хотя порой исторические факты сегодня воспринимаются как фантастика. К примеру, такой абсолютно достоверный факт: в документах описаны башкиры, которые ходили в… бочках. У этих людей попросту не было одежды — впрочем, как и обуви, и домов, потому в этих же бочках они и жили.
А любимые писатели у Гузель — Гоголь, Булгаков, Достоевский (кто бы сомневался?!), из современных — Водолазкин и Улицкая.
Можно быть несогласным с трактовкой писателями тех или иных событий, и тут нельзя не привести слова Льва Данилкина: «Не согласны — найдите себе другого рассказчика. Их — много».
