Про «Соседа»
Наконец-то повезло увидеть то представление, на которое примерно месяц назад рвались поклонники театра современной пьесы и режиссера Германа Грекова — спектакль-читку «Сосед» пьесы белорусского автора Павла Пряжко, поставленного в креативном пространстве D30 в Ростове-на-Дону.
Отметим, что белорусская драматургия сейчас очень популярна. И пьеса «Сосед» уже «прошлась» по российским сценам. Нам представлена читка, что не есть сам спектакль, хотя и саунд-трек, и визуальный ряд отработан, что называется, с достоинством. А вот к воплощению самой пьесы, пусть на уровне слов, ее смыслов есть вопросы и драматургу, в том числе.
Чтобы утвердиться в своем мнении, пришлось таки разыскать драму на просторах Интернета. Собственно говоря, о главном спору нет — в диалоге двух дачных соседей затрагивается море тем, но хорошо видно, что за всем этим стоит одиночество Николая, год назад вышедшего на пенсию. Этот факт и заставляет героя (его играет-читает заслуженный артист России Николай Ханжиров), работавшего доселе на заводе, сосредоточиться на своей жизни и смириться с тем положением, насколько ему и поговорить-то не с кем.
При чтении текста пьесы на одном из сайтов Интернета резанула глаз фраза в финальных словах главного героя: несмотря на многочисленные жалобы на свою «вторую половину» (а «половина, ни много, не мало — судья при том, что ее брат и отец — отсидевшие свое воры), Николай признается, что любит ее, несмотря ни на что.
В спектакле-читке эта фраза либо не прозвучала, либо прозвучала так, что ее мало кто услышал, а если и услышал, то не сакцентировал на ней внимание. И ведь даже не захотелось связываться с актером и уточнять — так произносил он эти слова или нет — потому что главными в памяти остались слова другие: «Почему я должна под кого-то подстраиваться?!» Так сказала судья в ответ на просьбу уменьшить децибелы звучащего шансона, сказала тихо, но озвучившие просьбу соседи, услышав, удивились, между собой обсуждая следующее: мол, думали, что здесь «бичи» какие-то живут….
Значит, скорее всего, дело не в любви (таково решение спектакля), а в привычке берущей за горло совместного жития, что привело к тому, что и не только поговорить, но и понять друг друга не очень-то и возможно…
Вот они какие, современные пьесы, а ведь казалось, что дело идет к трупу, зарытому в сарае, как венце непонимания. Ан — нет, живи, дядя Коля, и мучайся своим одиночеством дальше. Повседневность, тянущаяся изо дня в день одинокая обыденность — она пострашнее классической трагедии в виде криминала…
P.S. При всех восторгах от того, что делает в этом спектакле Николай Микдатович, слишком умен он все-таки для этой роли. А интеллект, как известно, «платочком не прикроешь»…