Дон никогда не был Тихим!

Очередная и столь долгожданная экранизация великого романа вызвала противоречивые отклики в российском обществе, Что о ней думают в шолоховском краю? За ответом на этот вопрос я выехала в станицу Вёшенскую. Именно так, через букву «ё», произносят ее название сегодня (в отличие от звучащего в фильме). Так его произносили и в те времена, когда здесь бушевали страсти, описанные в первоисточнике.

Вёшенская встретила метелью – это в ноябре-то! — и статуей Ленина, которая до сих пор стоит на центральной площади. Стоит аккурат у постоянно мелькающего в фильме собора архангела Михаила, построенного в конце ХVIII века и спасенного в свое время Шолоховым от разрушения. И как только сумели сокрыть его при съемках?!

Артисты «из народа»

— «Лишние» объекты загораживали белыми экранами, — смеется Алексей Михайлович Кочетов, казак из хутора Белогорского, что напротив Вёшенской, если переплыть Дон. Он же нынче главный источник информации для журналистов, хлынувших в станицу с начала демонстрации сериала, поскольку возглавляет в Шолоховском государственном музее-заповеднике информационный отдел.

А кого не спроси в заповеднике, почти все и походили «в артистах», причем на съемочную площадку приходили с семьями, откликнувшись на первый же призыв режиссера. И это еще одна из причин, почему так пристрастно смотрели станичники в эти дни на телеэкран. Некоторые, как Тамара Петровна Грибанова, и получать деньги, положенные за съемочные дни, не ходили: какая зарплата?! Такое святое дело! А другим именно эти средства и помогли свести концы с концами: на дворе стояло время талонов – самое начало 90-х годов ХХ века.

В станице Еланской, где сохранилось много домов столетней давности, и достраивать мало что пришлось. Местные жители помогли восстановить интерьеры казачьих домов, принося на съемочную площадку керосиновые лампы и прочие бережно хранимые вещи

Нечего на итальянцев пенять, коли сами снимать не стали

— А ведь начиналось все не с Энцо Рисполи, — рассказывает Алексей Кочетов. – Во второй половине 1980-х в Вёшенской появился невысокий человек по фамилии то ли Горелик, то ли Гореликов. Он представился финансовым работником киностудии «Мосфильм» и сотрудником крупного проекта – съемок новой экранизации «Тихого Дона». Переговорив на сей предмет в райкоме партии и райисполкоме, он убыл в Москву. Давно задуманные съемки тогда Сергей Бондарчук согласовал с членами семьи М.А.Шолохова, и, казалось, работа пойдет. Но из-за начавшегося развала в экономике страны (кинопроизводство исключением не являлось) этому проекту «Мосфильма» сбыться не удалось. В качестве доказательств благих намерений отечественного кинематографа остались бланки с реквизитами «Мосфильма» и названием фильма.

Иностранная съемочная группа появилась позже, и многие называют время съемок «вторым пришествием итальянцев на Дон». Первое случилось во время Великой Отечественной. Итальянские части стояли тогда напротив Вёшенской на другом берегу Дона. Отношение к ним местного населения, не успевшего уехать, было более чем терпимым. Им сочувствовали, так как своего нежелания воевать уроженцы Аппенинского полуострова не скрывали. Потому, наверно, и полегли в донских полях почти все…Не так давно почти сотня останков итальянских солдат, найденных донским отрядом «Поиск», была передана на родину.

Эту итальянскую группу вспоминают с теплым чувством – молодые, веселые, не заносчивые. Одного слова «генерала» Бондарчука было достаточно на съемках, чтобы они буквально срывались с места, чтобы исполнить порученное. Монтировали они съемочную технику быстро и умело, играли в футбол на местном стадионе, выменивали тогда очень редкую воду в бутылках (привозили с собой не только ее, но и еду) на соленую рыбу. А вот с солеными огурцами, что называется, облом вышел. Ну никак не могли понять итальянцы, как это русские их едят. Но потом и огурцы, и сало распробовали. Распробовал донской борщ и Руперт Эверет, исполнитель роли Григория, сказав хозяйке Дине, в доме которой он жил, что никогда такого вкусного блюда еще не едал. Кстати, он – чуть ли не единственный, кто из исполнителей главных ролей держался от станичного народа как-то в стороне.

Как казаки во второй раз в «отступ» ходили

Эта фотография достойна быть известной всей России: Сергей Бондарчук среди казачек, участниц съемок ухода казаков за Дон при наступлении Красной армии. День съемок Нина Майборода (на снимке она смеется за спиной у Бондарчука), ныне главный хранитель фондов заповедника, помнит точно – восьмое февраля. Место съемок – крутояр за хутором Калининским. Если вычислить расстояние от него до Вёшенской согласно роману, то получается, что именно он и послужил прообразом хутора Татарского, места проживания семьи Мелиховых. На съемки «отступа» съехались более тысячи людей со всей округи. Ждали начала съемок часа два. Начали согреваться принесенным нарезанным салом, хлебом и традиционным русским напитком, который итальянцы называли с ударением на последнем слоге. К развеселившейся толпе с озабоченным видом подошел Бондарчук. «Сергей Федорович, угощайтесь чем Бог послал…». Режиссер взял стаканчик, этот момент запечатлел фотограф. Едва пригубив, он спросил, как настроение, и пошел дальше в сопровождении двух человек.

Всем выдали реквизит – кому чемоданы, кому корзинки. Одной бабушке дали вести козу. Как по заказу выпал глубокий снег, и участники «отступа» испытали настоящие чувства спешно уходящих по глубокому снегу людей. Кони храпят в спину, вспоминает Нина Григорьевна, проваливаешься по пояс в снег с выданными «пожитками», мороз под 25 градусов, а идти надо. А тут раз за разом «Стой! На исходную!» Словом, утоптали снег на Калининском бугре от души. И поняли, какая это нелегкая профессия – сниматься в кино.

Каким запомнили Бондарчука

А ведь было ему в ту пору 70 лет. Тем не менее, он вставал раньше всей съемочной группы – в 6.30 (это при начале съемок в 8.00 и продолжении рабочего дня до 23.00!) – и шел с бидончиком за молоком. При этом страшно любил общаться с бабушками, выспрашивая, как и чем живет район. И это был не первый его приезд, вспоминает Нина Майборода, в Вёшенскую. На научно-теоретической конференции, посвященной «Тихому Дону» и прошедшей незадолго до съемок, Сергей Федорович делился своими планами. Складывалось впечатление, что роман он знает наизусть. Когда он читал отрывок о черном солнце, которое видит Григорий после смерти Аксиньи, зал плакал. Остается только представить, как бы выиграл фильм, если бы его голос звучал за кадром.

Как вспоминает участница съемок Нина Хайлова (на снимке она на первом плане в клетчатом платке крайняя справа), даже по работе над эпизодом «отступа» видно, что Бондарчук – настоящий трудоголик. Он работал, не зависимо ни от каких условий. Сцена, в которой казаки узнают о начале войны, снималась целый день, а ведь жара стояла невозможная.

Муж Нины Хайловой много фотографировал на съемочной площадке. Когда она отнесла Сергею Федоровичу фотографии и поинтересовалась его планами на будущее, он вздохнул: «Деточка, какие в моем возрасте могут быть планы…»

Рядом с Хайловой на снимке – Нина Носкина. По ее словам, пришлось во время съемок многому учиться. Когда надо было снимать вход в церковь, выяснилось, что никто из массовки не умеет правильно креститься. Но учились на съёмках не только потомки казаков. Итальянцы с удовольствием записывали те казачьи песни, которые пела массовка в перерывах.

Семья Нины Сергеевны смотрела фильм и во мнениях о нем разделилась на две части. Мать наотрез отказалась смотреть далее первой серии, а участники съемок, выискивая на экране себя и знакомые места, смотрели фильм с неослабевающим интересом до конца.

Казаком надо родиться

В библиотеке станицы Вёшенской «Тихий Дон» востребован был всегда, но сегодня на полках нельзя найти ни одного экземпляра четырехтомника из 20-ти наличных. Спрашивают роман каждый день. И тут пришлось убедиться, что писал Шолохов саму жизнь народную. И не зря до сих пор великий роман называют библией казачества.

Работающая в читальном зале Лидия Ивановна Подхватилина, казачка с хутора Ольшанский, считает, что в нынешней экранизации зрители самого «Тихого Дона» не увидели.

Сравнивать, конечно, дело неблагодарное, но она вспоминает, как в свое время смотрели фильм Сергея Герасимова в сельском клубе. Он был набит зрителями битком, дети лежали у взрослых в ногах под лавками. Только головы из-под валенок торчали. Наутро вся начальная школа стояла в углу: сегодня мало кто помнит, что картина шла под грифом «Детям до 16-ти…». И, тем не менее, на следующий день все мальчишки и девчонки опять были в зале. И никто из взрослых их оттуда не выгонял.

Но даже если бы не было этого в памяти… С возрастом, говорит Лидия Ивановна, начинаешь понимать, что такое гражданская война. Когда она едет мимо дороги, что идет на хутор Кружилинский, и видит фигуру всадника на холме (установленный в начале 90-х памятник «Казакам тихого Дона»), кажется ей, что это ее дед, командир казачьей сотни, ушедший в тот самый «отступ» и сгинувший со своим старшим сыном под Новороссийском. Вернувшаяся со своими восьмью детьми бабушка нашла разоренную усадьбу. Красные части увезли все, что можно. Отступление казаков – это трагедия, без которой понять, через что прошли герои романа, невозможно. Ее в фильме нет.

— Да поговорили бы с людьми, как все это было. Сколько казакам пришлось пережить! Моя бабушка, — вспоминает Лидия Ивановна, — та самая, что осталась с восьмью детьми, своих сынов – всех до единого! – потеряла в Великую Отечественную. От горя она выходила к яру и выла. А из яра выходила волчица и выла вместе с ней. Да разве у нее одной такая судьба?…

— Говорят, что фильм снимали не для нас, — недоумевает Лидия Ивановна. — Но это же не означает, что делать его надо плохо. Декорации сделаны так неумело. На Дону, что, не осталось хуторов с настоящими куренями и сохранившимися плетнями?! А как ходит в фильме с коромыслом Дельфин Форе?! Так и хотелось побежать и показать ей, как надо это делать. Все это говорит о пренебрежении нашей историей, традициями. И Делфин, и Зудиной, которая озвучивала ее, надо было читать роман.

Черт таится в деталях

Звучащее в фильме явно украинское «шо» вместо казачьего «чаво» или «чо» заметили, наверно, только на верхнем Дону. Равно как и «дочурка» вместо казачьей «дочушки» с ударением на первом слоге. Но если добавить к этому растрепанную Аксинью (согласно местным приметам простоволосая женщина может накликать беду в дом), плюс стеклянная посуда, в начале века бывшая большой редкостью в станице, и сарафаны (!) на казачках, огромные точно залы горницы в куренях плюс…. Да много еще огрехов можно насчитать в новой версии «Тихого Дона». Почему же так получилось? Почему, даже выехав на Дон и пребывая в среде тех самых казаков, о которых в фильме идет речь, его создатели столь небрежно отнеслись к их традициям и обычаям?

А ведь за любой деталью стоит эпоха, традиции и обычаи целого народа. Взять ту же винтовку за плечами у всадника. Только казаки носили ее за правым плечом, уверяет Алексей Кочетов. И по скачущему всаднику можно было издалека видеть, кто это – красноармеец или казак. От этого порой зависело, останется встречный в живых или нет. Сам Шолохов в деталях не ошибался. В фильме — сплошная путаница. Казаки же порой с полной выкладкой – не только с винтовкой! – проделывали в день по 40-50 километров. Как же все должно было быть подогнано на всаднике к такому марш-броску! И это, и много чего другого не удосужились узнать ни итальянская группа, ни озвучивавшие главных героев московские актеры. Трагедия народа была использована создателями фильма в качестве этакой острой приправы к традиционному любовному треугольнику.

Но материал-то и московским актерам вместе с Федором Бондарчуком достался явно незнакомый. Вот и считает главный режиссер Ростовского академического театра драмы, народный артист России Николай Сорокин, что «Федору нужно было здесь, на Дону, «потереться» перед «озвучкой». Ибо она, и таково мнение всех опрошенных станичников, могла бы сгладить шероховатости в фильме, а на деле испортила все окончательно.

Всех, разумеется, интересует мнение о столь долгожданном «Тихом Доне» членов семьи писателя. И можно представить, сколько телефонных звонков обрушилось на них. Сам того не подозревая, уберегся от атаки любопытных внук писателя – Александр Михайлович, директор Шолоховского заповедника, в эти дни находившийся в Тайване на открытии выставки «К вершинам народной литературы» и посвященной трем гениям России – Пушкину, Толстому и Шолохову. Своего мнения его отец, сын писателя, ни от кого не скрывает.

Бондарчука интересовала трагедия народа вовсе не как рамка любовного треугольника!

В этом абсолютно уверен Михаил Михайлович Шолохов, доктор философских наук, член Общественной Палаты России. Мой хороший друг, говорит сын писателя, после первой же серии сказал, что это художественная самодеятельность. Я с ним согласен – настолько непрофессионально сделан фильм. Я ведь помню, как одно время смотрел дипломные работы выпускников ВГИКа, они смотрелись лучше. Сергей Федорович пригласил меня в качестве старшего консультанта, когда съемки только начинались. Но что-то у него не сложилось. Допускаю мысль, что на его масштаб и понимание книги просто не хватило денег. Я не согласен с Федором Бондарчуком, который говорил, что у отца трагедия народа была как рамка любовного треугольника. Я глубоко убежден, что это не так. Сергея Федоровича всегда интересовала трагедия народа.

Но крылья у него были подрезаны. Думаю, что несоответствие того, что он задумал с тем, что получается, заставило его отходить от съемок. И многое проходило без его присутствия. Все эти небрежности, которые при его участии не были бы допущены, объясняются тем, что он уже равнодушно смотрел на то, что происходит.

Тем более что он не мог не видеть, что выбранные продюсером актеры не подходят. Было же четко решено, что главные роли будут сыграны нашими актерами. Но потом уже явно не своими словами он говорил, что фильм будет смотреть Европа.

Что касается костюмов и антуража… Очень, очень много неприемлицы! Особенно женщины возмущаются. Но если бы меня устроила игра, я бы спокойно относился ко всему этому, я бы все это просто не заметил.

На роль Григория, по словам Бондарчука, он собирался подобрать не очень известного российского театрального актера. На роль Аксиньи он планировал взять Наталью Андрейченко. Он говорил: «Я ее откормлю, и она сыграет!»

Когда я смотрел последующие серии, складывалось впечатление, что исполнители главных ролей не читали «Тихий Дон» прежде всего на русском языке. А ведь если прочесть перевод, то он никак не даст понять русскую душу. Особенно это все проявляется на исполнителе роли Григория. Надели на него маску злого казака, и он не меняет лица. Я думаю, что из иностранного актера в данном случае ничего и не могло получиться. Это трагедия Бондарчука. И, может быть, хорошо, что он результата своей работы не увидел.

Когда закончится гражданская война?…

Так почему не только на Дону, но и во всей России нет человека, который бы равнодушно отнесся к только что увиденной телеверсии великого романа? Ведь спокойно же отреагировала в свое время страна на американский вариант «Войны и мира». Этот вопрос задавался каждому встречному в Вёшенской, и каждый отвечал по-разному. Многие считают (особенно представительницы прекрасного пола), что каждая женщина и каждый мужчина ищет в замечательно выписанных Шолоховым героях себя. Другие возмущены непониманием отечественной классики. Но вот что говорит уже многократно цитированный Алексей Михайлович Кочетов, тот самый казак, у которого во время съемок костюмерша, собирая выданные бутафорские усы, попыталась снять его собственные:

— Это может означать только одно. И дело даже не в итальянцах. Затронутые Шолоховым проблемы до сих пор являются больными для общества. Помнят ли в Вешенской гражданскую? Помнили в 30-е, помнили в начале 40-х. Всё все помнили. Например, кто приходил хлеб реквизировать и кто ему отвечал: «Да кто ты такой? Ты его туда положил, чтобы отнимать?!». Эту память скорректировала Великая Отечественная. С нее пришли все со звездами на фуражках. С теми самыми звездами, которые – не прошло и четверти века! — так возмущали станичников.

Но как сказал сам Шолохов сыну своему Михаилу Михайловичу: «Когда по вашим учебникам закончилась гражданская война? В 1920? Дай Бог, чтобы она закончилась в 2020-м».