Магический реализм Владислава Отрошенко
Встречи с писателями сейчас не так часты, как хотелось бы из-за временных трудностей с передвижением по стране. Но человек, которого впору уже называть классиком русской литературы, таки приехал из первопрестольной на Дон и встретился с читателями в Ростове-на-Дону и в Новочеркасске. Встреча в ДГПБ показала, что Владислав Отрошенко не только прекрасный писатель, но и замечательный рассказчик. Пригласил Владислава Олеговича на Дон Ростовский областной общественный фонд развития культуры чтения и пропаганды книги.
Титулы и награды
Для тех, кто не в курсе, сообщим биографические и прочие данные о писателе. Владислав Отрошенко родился в Новочеркасске. Окончил журфак МГУ. В 2004 за книгу «Персона вне достоверности», опубликованную в Риме на итальянском языке (переводное название «Testimonianze inattendibili»), Владиславу Олеговичу присуждена одна из самых престижных литературных премий Италии Гринцане Кавур / Grinzane Cavour.
В России творчество писателя отмечено такими общенациональными премиями, как Артиада России (1997), Ясная Поляна им. Л. Н. Толстого (2003), Ивана Петровича Белкина за лучшую повесть на русском языке (2004), Горьковская литературная премия (2006). Он является обладателем первого приза старейшего литературного конкурса Рунета «Тенёта» (2001), лауреатом премии журнала «Октябрь» за лучший роман года (1999), финалистом премий Антибукер (2000), Андрея Белого (2007), Чеховский Дар (2010; 2011). Его произведения вошли в национальную антологию «Современная литература народов России».
Как пишутся хроники
Владислав Отрошенко — автор «самой фантасмагорической семейной хроники, написанной когда-либо по-русски», как определяют критики его роман «Приложение к фотоальбому», переведенного и изданного в США, Великобритании, Ирландии, Италии, Франции. Но перед тем, как рассказать о предложении об ее экранизации, писатель поведал публике, собравшейся в кинозале ДГПБ (что было замечательно, так как в зале сидели, в основном, студенты, мало что знающие о Новочеркасской трагедии-1962) историю появления этой семейной хроники. Вот уж где проявился тот самый «магический реализм», в котором выдуманное очень похоже на правду, а сама правда — на выдумку.
Двухлетним мальцом попал наш герой на ту самую площадь перед Атаманским дворцом, булыжник которой впитал в себя тогда, в июне 1962-го, кровь убитых и раненых рабочих. Да так впитал, что отмыть ее не смогли, и площадь просто закатали в асфальт. Была там также и кровь мальчишек-наблюдателей, которые, по словам очевидцев, задетые пулями, посыпались с каштановых деревьев как каштаны. Двухлетний мальчишка находился на руках у бабушки, которая пришла на площадь искать одного из своих сыновей, и когда начались выстрелы, та легла на землю, прикрыв своим телом маленького Владислава.
А далее случилось то, про что обычно не вспоминают, но что рубило семейную историческую память, что называется, «на корню». Люди в штатском ходили по квартирам и забирали все, что с этой самой исторической памятью связано — казачьи шашки, портреты, а главное, семейные фотоальбомы со всякими вырезками из газет многолетней давности, хранящие память рода.
И когда во вполне сознательном возрасте захотел Владислав Олегович написать семейную хронику, он понял, что у него ничего, кроме нескольких старых снимков, нет. Это обстоятельство, кстати, хорошо использовал художник (а теперь и театральный режиссер) Дмитрий Крымов. Его иллюстрации к хронике Отрошенко составляли рисунки, в которых фрагменты старых снимков были дополнены фантасмагоричными фигурами.
Семейная легенда до сериала доведет
Для того, чтобы написать роман-хронику, пришлось Отрошенко вспомнить семейные легенды, одну из которых в качестве стержневого сюжета и вычленил режиссер Андрей Эшпай, предложивший Владиславу написать сценарий телесериала.
— Этот сюжет я знаю с детства от своих бабушек, поэтому он и не представлялся мне сюжетом вовсе, — рассказывал писатель на встрече в библиотеке. — Моя прапрабабка, в то время как ее муж был на русско-турецкой войне 1877–78 годов, изменила ему с одним греческим офицером (в то время греческий полк был дислоцирован в Ростове-на-Дону) и забеременела от него. А тут скоро должен вернуться муж с войны. Что делать?
И она придумала, как выкрутиться из такого неловкого положения. Родив ребенка в специальном пансионате для тайных рожениц (был такой Новочеркасске на улице Московской. Дом этот сохранился до сих пор, уверяет автор) и до возвращения мужа с войны сдала его в сиротский приют. Через некоторое время она ему и говорит: «Давай возьмем из приюта какую-нибудь сиротиночку». Муж удивился, так как у них и так было семеро детей. Она стала его упрашивать: «Ты же был на войне, ты убивал чьих-то отцов, ты оставил сиротами многих детей. Давай возьмем сироту…». И вот так слезами и мольбами она его уговорила, при этом заранее подкупив смотрительницу приюта с тем, чтобы, когда они приедут, ей вынесли именно ее родного сына, то есть моего прадеда Андрея.
Мой прапрадед смотрит на моего прадеда и говорит: «Да зачем нам этот нерусский. Смугленыш какой-то! Несите другого». Прапрабабка тут же в истерику: «Нет, этот мне понравился! Его хочу! Да и ты же там на войне убивал-то нерусских!» В общем, уговорила.
Так моего прадеда взяли в семью, где он воспитывался под видом приемыша.
И когда прапрабабка умирала, позвали к ней священника. Она на исповеди перед самой смертью и призналась, что родила ребенка незаконно, и что этот ребенок — Андрей. Призналась — и умерла. Священник после ее смерти подумал-подумал, потом пришел в семью и сказал: «Это настолько важная весть, что я готов нарушить тайну исповеди». И вот так все всё и узнали.
По словам Владислава Олеговича, эту историю он приблизил к нашему времени: действие происходит в годы Первой мировой войны. А смотрительница приюта в романе — эксцентричная и сладострастная барышня по имени Фелиция Карповна. Она умело помогает Аннушке обмануть своего сурового мужа, есаула Малаха Мандрыкина. Как на самом деле звали эту смотрительницу, семья так и не узнала: тут уж священник выдавать тайну доверившейся ему женщине не стал…
Эта история, вошедшая в роман, производит на всех сильное впечатление. И во многих странах мира слышал писатель, что написал он роман не о казачьем роде, а о еврейской семье, итальянской, немецкой… Так, вероятно, происходит оттого, что пишет Отрошенко об общечеловеческих ценностях. Стоит прочитать его «Новочеркасские рассказы», и становится ясным, что для него Новочеркасск — это тот самый город детства, который живет в душе у каждого человека.
Тот самый магический
Как часто приходится повторять молодым коллегам, что жизнь не перепридумаешь: что она подкидывает такие повороты сюжета, которые ни одному писателю в голову прийти не может. Так, высмеяла одна известная московская литературная критикесса Отрошенко за то, что в его романе он отправил донских казаков в поход завоевывать Индию: мол, где Дон — а где эта страна. И невдомек было даме, что этот факт — самый что ни на есть настоящий, потому как отправил Павел Первый казаков с Дона во главе с Платовым воевать эту страну. И лишь известие о смерти императора остановило полки в оренбургских степях… Вот такие факты и старается раскопать писатель Владислав Отрошенко, проводя самые настоящие историко-литературные расследования. Так было и с книгой о Сухово-Кобылине, драматурге, которого обвиняли в смерти его любовницы. Семь лет длилось следствие по этому делу, пока император своим указом не прекратил его. Но, обещает писатель, он таки докопался, как ему кажется, до истины, и в будущем сериале (пока работа над ним приостановлена) тайна убийства, переломавшего жизнь будущего классика русской драматургии, будет раскрыта.
Так было и с «Гоголианой». И спрашивали у Владислава Олеговича на встрече в ДГПБ, а «Пушкинианой» он не хочет заняться?
Нет, отвечал Отрошенко, но есть у него мысли о «Дуэлиане» — уж слишком много дуэлей было среди русских писателей, а каждая сопровождалась некими тайнами, которые потомкам — раскрывать и раскрывать.
А Ростовский областной общественный фонд развития культуры чтения и пропаганды книги обещает при поддержке банка «Центр-Инвест» в декабре следующую встречу. На сей раз в донской столице ждут писателя Дмитрия Данилова.
