Приду я на Дон!…

Таков припев одной из песен, которую исполнил фольклорный коллектив потомков
казаков-некрасовцев на празднике в Старочеркасском историко-архитектурном
заповеднике Ростовской области. Окончив эту песню, Анна Ильинична Рамзаёва,
одна из тех, кто приехал из Турции в Россию 40 лет назад, вздохнула:»Вот мы и вернулись!…»
В этот день в заповеднике открывалась выставка, посвященная 40-летию
возвращения на Родину казаков-некрасовцев.

В 1708-1709 годах атаман Игнат Некрасов после поражения булавинского восстания
увел своих людей с Дона на Кубань, потом — на Дунай (там осталась часть казаков,
которые получили прозвище «дунаки»), а оттуда — в Турцию на озеро Майнас. Там
турецкое правительство разрешило переселенцам основать свое поселение и следовать
своим обычаям, не заставляя их служить в турецкой армии. А по завету атамана
хранили некрасовцы не только уклад жизни, не только свою Веру, но и одежду,
песнопения. Их-то и услышали на празднике донцы.

Причем песен, по утверждению некрасовцев, у них — на все случаи жизни. Есть даже
такие обрядовые, что утеряны в России и не звучали здесь с того самого ХYIII века.
Недаром приезжали к ним, в Левокумский район, из Московской консерватории: эта экспедиции
записала тогда более 400 песен.

Они очень отличались от самих донцов на празднике, и прежде всего тем, что чувствовалась в
них абсолютная внутренняя свобода! Они никогда не служили никакому государству, они не скованы
поведенческими штампами и ведут себя также вольно, как и дышат. Войдя в Воскресенский
Старочеркасский собор, они, люди верующие, застыли перед взметнувшимся перед ними девятиярусным иконостасом, а потом запели один из тех распевов, что поют в Троицу. Никто им не указывал, что так надо поступить, не дирижировал пением; казалось, что мелодия лилась мощно и плавно прямо из их душ и уходила куда-то ввысь, и становилось радостно, что есть такие люди, что есть у тебя такая вот история и можно прямо сейчас прикоснуться к ней рукой.

— Ну какие они казаки?! — можно было услышать в толпе. — Скуластые, узкоглазые…

Донцам ли говорить о чистоте расы?!! Мужчины у некрасовцев — черноглазые и черноусые красавцы,
у женщин красота своеобразная, действительно заставляющая вспомнить о чувашско-мордовской ветви в рядах донского казачества. А каков красавец Семен Бабиёв — тот самый малыш, что родился на теплоходе «Грузия», когда переселенцы плыли из Турции в порт Поти. Было их тогда 999, а он стал тысячным казаком-возвращенцем.
О его матери Анне Бабиёвой, по внешности — настоящей шолоховской Аксиньи, с восторгом вспоминали в Старочеркасске сотрудники Ростовского областного музея краеведения Зинаида Римская и Татьяна Абрамова, побывавшие в экспедиции в Левокумском районе. В Ростовском музее хранится кичка — двурогая свадебная
шапка казачки-некрасовки, попавшая в музей в ужасном состоянии. Ее, отреставрированную в знаменитом институте Грабаря, продемонстрировали ростовские музейщики приехавшим казакам.

А завершил на празднике свое выступление фольклорный ансамбль некрасовцев, исполнившие и псалмы, и старинные распевы, и даже ночные песни, и карагоды, халымбой — всеобщим хороводом, в который на подворьи Атаманского дворца влились все — и новочеркассцы, и азовцы, и боковцы — потомки всех тех, кто остался на Дону тогда, в веке ХYIII, и потомки ушедших с родины казаков.