Онегин в канотье
Как сегодня ставить оперу — наверно, не знает никто, поэтому поиски и весьма интенсивные идут во всех театрах, причастных к этому жанру. Не стал исключением и Ростовский государственный Музыкальный театр, представивший своему зрителю в качестве последней премьеры сезона второй вариант (это за четыре-то года своего существования!) оперы П.И.Чайковского «Евгений Онегин».
С нашей точки зрения, это ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ на сцене этого театра, именно спектакль, а не опера, к примеру, как «Мадам Баттерфляй», представленная в весьма канонических формах, то есть ни шагу вправо или влево не отступившей от оперной традиции. В нынешней же постановке «Евгения Онегина» предпринята попытка показать зрителю и слушателю всем известный сюжет так, как видится это сегодня режиссеру (Сусанна Цирюк) и художнику-постановщику (Эрнст Гейденбрехт).
Скажем сразу, что на наш взгляд, музыкальная часть этого спектакля безупречна благодаря музыкальному руководителю постановки и дирижеру — заслуженному деятелю искусств России, лауреату Госпремии республики Беларусь Александр Анисимову (поздравим театр, получившего такого главного дирижера!). Столь выразительно и деликатно звучавшего по отношению к солистам оркестра не приходилось слышать уже давно. И это, пожалуй, единственное, что не может вызвать споров в этом спектакле. Дальше же начинаются противоречия визуального ряда, представленного на сцене, и … как бы поточнее: нет, не либретто г-на Кукольника, а самого великого романа, то есть первоисточника, вдохновившего Петра Ильича на создание своего лирического шедевра, к которому — хочешь, не хочешь — все время возвращается память.
Ну не везет эпохе классицизма русской культуры на сценах ростовских театров в этом театральном сезоне: в «горьковском» «Горе от ума» художник-постановщик чуть ли не сознательно проиграл автору. Перед сценографом «Евгения Онегина» в Ростовском Музыкальном Эрнстом Гейденбрехтом, художником европейского уровня, и художником по костюмам Натальей Земалендиновой была поставлена также задача иная, нежели воспроизведение примет пушкинской поры: в качестве «базы» выбрана… эпоха модерна. Оттого и сёстры Ларины в самом начале спектакля и по одежде, и по прическам (собранные сзади локоны покрывают большие белые банты) весьма и весьма напоминают гимназисток. Оттого и белые (дачные!) костюмы у мужчин, заставлющие вспомнить чеховского «Дядю Ваню». Сюда, правда, совсем не вяжутся сарафаны пейзанок из первого действия (равно, как и танцы пейзан и пейзанок), но что не сделаешь для готовящегося в очередное заграничное турне спектакля?!
Сам Пушкин предлагал судить произведение художника по законам, им же самим созданным. Поэтому заметим лишь то, что в сцене дуэли не стоило одевать героев во все-таки «пушкинско-гоголевские» крылатки, если уж точно следовать выбранному стилю. Однако и дословное ему следование (уж очень хороши хористы-мужчины в белых дачных костюмах!) приводит к такой нелепице, как перенос день именин Татьяны на осень: это 25-то января! Вот и получается сущая нелепица: вызов на дуэль происходит во время листопада, а сама дуэль (на следующее же утро!) — во время снегопада, что весьма раздраженно заметили внимательные зрители. А как быть с утверждением «нашего всего» Александра Сергеевича: «В тот год осенняя погода// Стояла долго на дворе.//Зимы ждала-ждала природа.// Снег выпал только в январе?…» Словом, забудьте все то, что вы изучали еще в школе.
Но вернемся в эпоху, которую попытался воссоздать на своей сцене театр. С нашей точки зрения, более всего не повезло в этом спектакле Ленскому (Михаил Акименко). Дело даже не в том, что исполнитель невысок. Пшукин был также ниже своей Натали, что не помешало ему жениться на первой красавице России. Дело в том, что именно на этом и можно было сыграть режиссеру вместе с солистом, потому что ассоциация с чеховским Тузенбахом, рефлексирующим интеллигентом, напрашивается сама собой. Что, кстати, весьма и весьма оправдывает поведение этого персонажа в сцене вызова на дуэль. Но, к сожалению, как и в прежней поставке этой оперы, этот образ оказался не в сфере пристального внимания постановщика, а сам исполнитель не смог выйти на заявленное внешними средствами.
Поздравим с дебютом на оперной сцене заслуженную артистку РФ Надежду Карапетьян. Ее няня очень органична в своей простоте — настоящий ангел-хранитель ларинского дома. Несколько непонятным остался образ главного героя. Несмотря на «демоническую красоту» — гримеры постарались! — исполнителя, заслуженного артиста республики Беларусь (исправно поставлющую в наш театр кадры) Владимира Петрова, так и осталось непонятным, почему же девушки влюбляются в него? Что за изюминка в этом племяннике своего дяди, который «не в шутку занемог»? Короче, что за характер у этого денди, который в финале спектакля раздавлен до такой степени, что падает на колени?…
Несомненная удача «Евгения Онегина» — это Татьяна Ларина в исполнении Ирины Крикуновой. В адрес этой солистки было сказано столько всего хорошего на протяжении всего ее пребывания в Музыкальном театре, что, кажется, и смысла нет повторяться: все сказанное может прозвучать и в этот раз. Отметим лишь несомненное актерское дарование Ирины и — в который раз! — потрясающего тембра голос, позволяющий ей воспроизводить малейшие оттенки чувств ее героини. Единственная претензия (но это уже забота режиссера) к поведению Татьяны во время объяснения с ней Онегина в первом действии. Ну не может эта героиня так откровенно показывать свои страдания, выслушивая отповедь своего возлюбленного — не тот характер, не то воспитание! Да и увидев после стольких лет его на балу, не будет она просто так уходить под руку со своим мужем-генералом. Она так будет уходить, что мы поймем все про испытываемые ею чувства, после чего и возможна станет сцена объяснения с Онегиным. Ведь Петр Ильич несколько поторопил события — в первоисточнике между их первой встречей и свиданием проходит несколько месяцев, а здесь они следуют одна за другим сразу же. Вот и должна быть эта сцена подготовлена хотя бы такими малыми средствами.
Сцена бала, надо отдать должное, сделана за исключением вышеупомянутого эпизода превосходно. Метание Татьяны в своем традиционно с первого действия белом платье на фоне двоящихся черных колонн с появляющимся как бы из них «светом» (танцующие хористы — это нечто новое в нашем театре) — знак мучительного процесса «вхождения» в это общество. А знаменитый малиновый берет, изящно украсивший ее головку и выделяющий ее из толпы, выглядит также знаком: не так уж и поменялась наша героиня, став знатной дамой.
Нельзя не приветствовать поиск на сцене Музыкального театра, но…. Увы, в очередной раз выясняется, что «ничто не ново под луной». В газете «Культура»(№21) читаем:»Похоже, оперный театр устал от классики… Чайковского прочли через Чехова, Верди проверили цирком и шоу. Мусоргского провели через «безумный, безумный мир»… Все было, было, было…» Потому остается пожелать нашему театру поисков не только во внешней форме постановок, но и в области человеческого духа, столь глубоко раскрытой в мировой оперной классике ХIХ и ХХ веков. Уж эти поиски тавтологией назвать будет никак нельзя.
Это статья перенесена на блог со старого сайта, где находилась по адресу http://werawolw.narod.ru. Старый сайт не пополняется С 24.05.2008 и функционирует как архив.
Ростовский музыкальный театр
Другие театры Ростова
Ростовский областной академический молодежный театр (ТЮЗ)
Ростовский академический театр им М Горького
Новошахтинский драматический театр
Ростовский Театр Кукол
