Кто отвечает за двойку?
Прилежание и умения, не говоря уже о знаниях выпускников общеобразовательных школ, сегодня значительно ниже, чем еще несколько лет назад. Корреспондент «Молота» попробовала разобраться в причинах.
Собственно говоря, причины эти не то чтобы лежат на поверхности, но уже обсуждались в последнее время неоднократно всеми участниками образовательного процесса. Но обсуждались как-то раздельно друг от друга. Потому показалось интересным поставить самые разные мнения рядом, столкнуть их между собой. Возможно, вылетающие при этом искры осветят кое-что скрытое от каждой группы заинтересованных лиц.
Крайняя степень раздражения учителя
Сразу вспоминается один парнишка, которого довелось в свое время встретить, подходя к школе, где учился собственный ребенок. По виду — классический двоечник: змейка на курке поломана, потому последняя — нараспашку, пуговиц на рубашке явно не хватает, ручка от портфеля почти оторвана. И при всем этом — крайне живой и смышленый взгляд. Пожилая учительница, подхватив его почти на лету, так как устоять на одном месте наш визави из-за своего темперамента явно не мог, с горечью сказала: «Внимания бы ему дома побольше! Жаль, если — пропадет…».
Дома, рассказав своей десятикласснице про эту встречу, пришлось выслушать настоящий монолог, идущий, как показалось, из самой сердцевины ученической среды:
— Да за что вы все так нас не любите?! Двоечники — самые обычные дети. Просто им не повезло — сначала нет возможности, а потом и желания что-то учить. За что в первых классах ставят двойки?! За то, что ребенок еще не умеет учиться! Это же отбивает охоту что-то делать вообще! У нас же трехбалльная система оценок: все выучил — пять, что-то недоучил — четыре, вижу, что учил — три. А двойка — просто клеймо какое-то, а не оценка твоих знаний. Попросту сигнал родителям, что ребенок не выучил урок. А что тогда означает — единица? Крайнюю степень раздражения учителя! Психологическое оружие какое-то!… Не ставят же в вузах двойки, и почему-то никто не умирает от этого!
Разговор происходил несколько лет назад. Но сейчас так стремительны перемены в умах и настроениях, что откровения нынешней десятиклассницы уже разительным образом отличаются от ее же сверстницы. Некоторые двойки, по словам этой юной особы, занимают свои места в дневниках за… использование нецензурной лексики на уроках. Если учесть, что это уроки русского языка, то, согласитесь, оценка владения «великим и могучим» логично. К двойкам в нынешней школе ученики постарше вообще относятся спокойно, считая, что все равно в конце учебной четверти рассчитаются с учителем — кто знаниями, кто — не будем скрывать! — иной монетой. Мздоимцев в нынешней школе не так много, как об этом принято говорить, но они есть, и даже в малом количестве (гораздо меньшем, чем в любой другой сфере!) изрядно портят школьный «пейзаж». Так что двойка сегодня для учеников — вовсе не клеймо, так, легкая неприятность, скорее напоминание о том, что все-таки выучить материал придется. При этом все чаще одолевают мысли: пригодится ли все, что нужно запомнить и «выдать» на уроке в жизни вообще?! Вот такая позиция обучаемой стороны. кто бы что не говорил о сознательности некоторой части нынешней учащейся молодежи.
Школа опирается на то, что дала семья
С кого сегодня действительно спрашивают за двойки, так это — с учителей. Если ученику грозит отрицательная оценка в четверти, педагог обязан объяснить в письменном виде администрации школы, что он предпримет во избежание такой неприятности: проведет дополнительные занятия, вызовет родителей для налаживания строжайшего контроля за учебой проштрафившегося школяра.
Интересные нынче пошли родители! Учителя не дадут соврать: многие нынешние папы, а большей частью — мамы (как минимум, треть детей сегодня — из неполных семей) страдают по отношения к своим чадам тем, что в молодежной среде зовется «пофигизмом». Объяснения этому явлению звучат разные: от «и за нами никто не смотрел, а, слава Богу, выросли» до «я — целый день на работе!» и «он же всем обеспечен!». К этому можно прибавить легкомысленное доверие к словам собственного ребенка в тех случаях, когда он оговаривает учителя: «Ну что я пойду к «географичке», она же — плохой педагог! Три двойки подряд поставила!» Правда, потом наиболее вероятны слезы: «Он и меня обманывает!…»
— Школа опирается на то, что ребенку дали в семье, — утверждала одна, не самая плохая ростовская учительница в беседе с корреспондентом «Молота». По ее словам, «дают» с каждым годом все меньше. Нынешние школьники попросту привыкли к необязательности: зачастую родители забывают спрашивать с детей за то, что поручили им сделать сами. Плоха посещаемость начальной школы по субботам: многие считают, что «ребенку тоже нужно отдохнуть». Дети попросту не обучены трудиться: ведь даже уборка классов в школе сегодня — дело уборщицы, которую нанимают, «сбросившись», родители. Информация нынче, к сожалению, также достается зачастую не прочитыванием многих книг (не потому ли дети не любят читать?…), а несколькими щелчками «мыши». Рефераты из Интернета — просто какой-то бич. И в то же время нынешние отличники и «хорошисты» в большинстве своем не напоминают прежних «зубрил». Они-то действительно труженики, но как их мало!…
Образование не успевает за развитием общества
Свое мнение о двойках в общеобразовательных школах — у психолога Сергея Скорикова, руководителя центра повышения и изменения квалификации педагогов школ, техникумов и вузов (ПИК). Двойка — избитое место для самого учителя, считает Сергей Васильевич. Уровень знаний упал по объективным причинам. Ведь в наших школах ориентация — ни на что иное, как на багаж знаний. Сегодня же появились новые требования к работе с информацией. В постиндустриальном обществе востребована личность, обладающая гибкостью мышления. Наша система обучения это не учитывает. Самое интересное, что финансирование тут решающего значения не имеет, что доказало не приведшее к желаемому результату удвоение бюджета образования США.
Эта самая гибкость формируется в проектной деятельности. В российской школе это направление работы развивается лишь энтузиастами. Но именно в нем и формируются необходимые нынче качества личности. Словом, нам нужен переход от школы «выучи — ответь» к школе развивающей. Тогда вопрос о мотивации к учебе (а также проблема неуспеваемости) отпадет сам собой.
Сегодня дети меняются быстрее, чем учителя
И, наконец, нельзя не прислушаться к словам человека, много лет проработавшего директором школы, а затем возглавлявшего отдел в министерстве общего и профессионального образования, носящим нынче название отдела по надзору в сфере образования. Людмила Лаврентьевна Иванова не понаслышке знает, как спрашивали с директоров школ в СССР за неуспеваемость учеников. Так что знаменитая «процентомания» возникла не на пустом месте. Но это был хотя бы какой-то контроль, а сейчас аттестация учителей проходит раз в пять лет. Но сегодня раз в пять лет меняется мышление и миропонимание в принципе. Надо ли говорить, что в этой ситуации дети меняются в большей степени, чем взрослые учителя?! Не потому ли инновационные технологии с таким трудом приживаются в нынешней школе?…
Сегодня, считает Людмила Лаврентьевна, крайне необходима независимая оценка качества образования. Не контроль, а именно оценка! Центры оценки качества образования (как юридические лица!) созданы в Самаре и Краснодаре. Если бы ежегодно оценки работы учреждений образования, сделанные такими независимыми центрами, появлялись в доступных всем источниках информации, насколько очевидной бы стала общая картина состояния нашего образования для всех. Может быть, тогда даже самые недалекие люди осознали бы необходимость перемен.
Так хочется, чтобы — успели!…
Известнейший в свое время телеведущий и ученый Сергей Капица (кстати, «Очевидное-невероятное» вновь возвращается на наши телеэкраны! Запрос времени?…) считает, что еще лет 10-15 такого состояния — и российскому образованию не подняться с колен. Другие прогнозы — пооптимистичней. У нас есть еще возможность, несмотря на отставание от передовых европейских школ с их замечательными результатами, совершить резкий скачок вперед. Нужно всеми силами не только насыщать школу новой техникой, но, прежде всего, поддерживать учителей, использующих в своей работе самые передовые технологии обучения, работающих с ребенком как с Личностью. Учительская среда (любая другая профессиональная среда — не исключение!) далеко не всегда относится к таким людям с пониманием. Общество в массе своей вообще косно и инертно. Наше «эго» защищает нас от нововведений, выполняя свою функцию — обеспечение выживания. Прорыв на следующий уровень развития возможен лишь тогда, когда накопится критическая масса людей, умеющих мыслить по-новому. Очень хочется, чтобы эта критическая масса возникла прежде всего в той сфере, от которой в большой степени зависит наше будущее — в образовании.
«Молот», 20 февраля, с 5.
Это статья перенесена на блог со старого сайта, где находилась по адресу http://werawolw.narod.ru. Старый сайт не пополняется С 24.05.2008 и функционирует как архив.
