«Издатель Борис Суворин»

Глава из книги В.Ф. Волошиновой и Л.Ф. Волошиновой
«Чехов и Ростов-на-Дону»

— Будьте здоровы, богатейте материально, потому что душевно вы и так богаты. Материально же надо спешить богатеть. Надо вам завести еще магазины в Саратове, Казани, в Ростове-на-Дону и в Париже, — писал Чехов А.С. Суворину 14 февраля 1889 года из Москвы.

Уж не знаем, как в Париже, а в Ростове-на-Дону книжный магазин издательства Суворина был открыт. Долгое время он располагался в одном из красивейших зданий города на главной улице — в доходном доме А.Р.Гоца (а разве строили тогда в центре города дома с непривлекательными фасадами?!). Сам дом появился на Большой Садовой в 1908 году, а объявления о работе вышеупомянутого магазина стали появляться в «Приазовском крае» уже в 1904 году. Тогда, судя по рекламе, магазин занимал торговые площади в доме Кистова (ныне не существующего) на углу Б.Садовой и Почтового переулка. Последнее пристанище магазина в доме Гоца знают все коренные жители Ростова: в советское время там располагался магазин «Пионер», а сегодня на тех же квадратных метрах торгуют косметикой.

Алексей Сергеевич Суворин познакомился с Чеховым в 1885 году и быстро поверил в его писательский талант. И далее писателя и издателя связывала, несмотря на расхождение в политических взглядах, многолетняя нежная дружба. Было неожиданным «отречение» Суворина от Чехова после смерти последнего. В печати он даже назвал Антона Павловича «средним писателем», но поведение Алексея Сергеевича при встрече гроба писателя, прибывшего из Германии, говорило более, чем последующие слова. Вот как описывает этот эпизод В.В.Розанов: «…С палкой он как-то бегал (страшно быстро ходил), все браня нерасторопность дороги, неумелость подать вагон… Смотря на лицо и слыша его обрывающиеся слова, я точно видел отца, к которому везли труп ребенка или труп обещавшего юноши, безвременно умершего…»

Младший сын Суворина — Борис Алексеевич (1879-1940) (у Антона Павловича в письмах — Боря, Байрон, Берке), был любимцем не только Алексея Сергеевича, но и Чехова. Удивительная была личность – этот Боря: с одной стороны, окружение Суворина почитало его легкомысленным бабником и пьяницей. С другой – Борис Алексеевич стал создателем популярной петербургской ежедневной газеты «Вечернее Время». Он также активно участвовал в общественной жизни, был председателем Общества содействия физическому развитию. Когда в сентябре 1912 года в Петербурге состоялся первый марафонский забег «Русский марафон», устроенный Петербургским кружком любителей спорта, то призом был объявлен кубок газеты «Вечернее Время» имени ее редактора Бориса Суворина.

Назвать неудачливым человека, который был издателем газеты с тиражом, временами поднимавшимся до 200 тысяч, нельзя. Такой успех издания можно объяснить только тщательным подбором творческих кадров и хорошей организацией работы редакции. Борису Алексеевичу пришлось эту работу еще четырежды начинать буквально с нуля. Однако — все по порядку.

После октябрьских событий в Петрограде газета «Вечернее Время» была закрыта. Возобновила она свой выход в сердце «российской Вандеи» — в Новочеркасске в июне 1918 года. Однако через полгода редакция «Вечернего времени» поменяла прописку на Ростов-на-Дону. «Я переношу свое дело в шумный, говорливый Ростов, — писал Б.А.Суворин в своей газете 15 декабря 1918 года. — Русской газете нужны большие дороги, и милый, тихий проселок Новочеркасска стал узок». Но была еще одна причина, которая гнала Суворина из столицы донского казачества – резкое неприятие им прогерманской позиции тогдашнего войскового правительства.

В Ростове редакция расположилась в доме по адресу: Большая Садовая, 100 (ныне – угол пер.Газетного и ул.Б.Садовая), совсем неподалеку от того самого дома, на котором висела гордая вывеска «Книжный магазин издательства Суворина». Этот ростовский адрес значится в записной книжке Максимилиана Волошина, приезжавшего в город на несколько дней в июле 1919 года. О том, как работала редакция в Ростове, современники свидетельств не оставили, но, думается, ее работа была организована так же, как и в столице: «Контора «Вечернего Времени» была своего рода информационным центром, где петербуржцы могли получать самые свежие новости о событиях в городе, стране, мире. При конторе был открыт «зал телеграмм», где выставлялись телеграммы корреспондентов газеты, а также подлинники фотографий, рисунков, карикатур. Каждый день, кроме воскресенья, перед выходом очередного номера «Вечернего времени» в окнах конторы устанавливались плакаты с кратким содержанием последнего выпуска газеты. Кроме того, вечером в окнах конторы на особых экранах вывешивались последние телеграммы, рисунки и портреты, полученные редакцией уже после выхода номера, а также кратко сообщалось обо всех наиболее интересных городских происшествиях, случившихся до девяти часов вечера».

1919 год. Идет гражданская война, сражается с большевиками боготворимая Борисом Сувориным Добровольческая армия. До русской литературы ли? И тем не менее на страницах ростовского «Вечернего времени» возникает чеховская тема. Причем возникает в отсутствие ее редактора, находящегося тогда, летом 1919-го, в командировке в Константинополе. 24 июля в газете «Вечернее Время» появляется репортаж под названием «По забытым и оскверненным местам», подписанный явно псевдонимом – Александр Викторович.

«В текущем месяце Россия должна была отметить 15-летие со дня смерти незабвенного Чехова. Приехав на его родину, я убедился, что если Россия и даже заграница Чехова знают, то Таганрог его не знает.

— Где находится домик Чехова? – обращаюсь я к гимназисту.

— Не знаю… Какой Чеховский домик? – с тупым удивлением отвечает будущий «строитель» России.

И сколько я ни стыдил, сколько ни бросал ему упреков – вплоть до «преступление» и «позор» — ничего его не смутило и не тронуло. Напротив, глаза его как будто говорили: какое мне дело до какого-то Чехова?

Проходит на вид безусловно интеллигентная дама.

— Скажите, пожалуйста, вы здешняя?

— Здешняя.

— Где здесь дом, в котором родился писатель Чехов?

— Дома Чеховых я не знаю. А вы, наверное, квартиру себе ищите? Вам с здесь с этим будет очень трудно.

От усталости и зноя пью квас на уличном прилавке. Обращаюсь с тем же вопросом к торгашу.

— Да это вот здесь, господин… Отсюда дома четыре, не больше.

Подошел к указанному месту и тотчас же усомнился в правильности объяснений торговца квасом: старый покосившийся забор, дырявые ворота и никакой надписи с улицы. Стою в недоумении. Из большой щели в заборе выглядывает женщина.

— Дом Чехова здесь, пожалуйста.

Слава Богу, что хоть квасник оказался знающим кое-что о Чехове.

Переступаю расхлябанные и скрипящие ворота. В огромном дворе стоит несколько деревянных и глиняных домиков, всюду валяются отбросы, гнилые доски, проржавленное железо и прочая рухлядь. В конце двора стоит одноэтажный домик с надписью: «В этом доме родился А.П.Чехов». Вокруг него разбросаны щебень, мелкий каменный уголь и всех других видов сор, у стены стоит кадка с протухшей водой, на крыльце гадят куры. Не лучше обстоит дело и с другим домиком. Крыша протекает, стены треснули, углы облупились и обвалились.

Внутри три небольшие с низкими потолками комнаты. Видя, что топится печь и кругом стоит обстановка, спрашиваю:

— Разве здесь кто-нибудь живет?

— А как же… Грек-буфетчик… От городской управы снимает…35 рублей платит.

От этого ответа я остолбенел: в домике Чехова, в святыне русского народа, живет грек. Да еще кабатчик! И кто это допускает? Городская управа! Нет, тут дело не в 35 рублях, а в намеренном оскорблении, даже надругательстве над русским народом и его гордостью – Чеховым. Смешно сказать: портовый город Таганрог нуждается в 35 рублях и их извлекает из дома Чехова!!! Такому преступлению нет названия и нет извинения.

С такими же трудностями разыскиваю дом отца Чехова, в котором Антон Павлович провел гимназические годы. И здесь меня посетило глубокое разочарование: дом продан еврейской общине, с улицы висит доска: «Еврейская богадельня». Внутри стоят ряды кроватей.

Содержится кислый запах, и ничего связывающего с именем Чехова или напоминающего о нем. Никто здесь о русском писателе не знает, да и знать, видимо, не желает. При виде такой картины невольно возникла мысль: неужели у «отцов» богатого города нашлось средств, чтобы удержать в своих руках единственную собственность семейства Чеховых в Таганроге?

Попадаю в квартиру «тетушки Марфочки» (госпожи Лободы), любимой Антоном Павловичем. 88-летняя старушка бросается мне на шею. Целует лоб и говорит: «Не уезжайте скоро…Зайдите еще…Меня здесь обижают…Из собственного дома выгнали вот в эти комнаты. Выслушайте меня» и т.д.

Захожу в музей имени Чехова. На видном месте лежит «Подписной лист по сбору пожертвований на сооружение памятника А.П.Чехову». В конце листа написано: «Итого собрано 18 рублей».
Так в Таганроге «охраняют» культурные ценности и так «щедро» жертвуют на увековечивание памяти родного писателя.

Вместе с тем я нисколько не сомневаюсь, что таганрогская буржуазия «с сокрушением и болью в сердце» говорит о разрушенных культурных ценностях, произведенных большевиками в России. Равно также я не сомневаюсь, что толстосумы, давшие 18 рублей на памятник Чехову, по приказу комиссара выложили бы не один десяток миллионов на уплату контрибуций, то есть ради сохранения своего существования.

Александр Викторович
Прим. редактора: И это в городе с передовой и демократической Думой. Неужели нужно, чтобы Штаб Армии вспомнил о Чехове? …»

Борис Алексеевич Суворин после занятия Ростова-на-Дону Первой Конной армией перенес издание своей газеты в Феодосию, далее, по сведениям www.militera.lib.ru/memo/russian/gul_rb/app.html (19) — в Париж (1924) и Шанхай (1932). На чужбине он напишет еще роман «Фазан» (Париж. 1927), два рассказа о жизни праздных петербуржцев, изданных в Шанхае в 1932, и книгу воспоминаний о гражданской войне «За родиной» (Париж, 1922). На родине же Чехова, как известно, организован заповедник, в котором, правда, и сегодня есть место и покушениям на святыни, и казино «Вишневый сад».

Глава из книги В.Ф. Волошиновой и Л.Ф. Волошиновой
«Чехов и Ростов-на-Дону»

Использованные источники

1. Дневник Алексея Сергеевича Суворина.- London: The Garnett Press; М.; Издательство Независимая газета.- 2000.- Серия «История».
2. Вечернее Время.- Ростов-на-Дону.- 1918-1919 гг. (ДГПБ)
3. Донская волна.- 1918.- №№ 1-9.- 2 сентября.- С.9.
4. А.П.Чехов.- Полное собрание сочинений и писем.- М.- 1949.- Т.ХIV.- С.311.
5. В.Купченко. Максимилиан Волошин в Ростове // Молот.- 1997.-
   14 марта.- С.12.