Центростремительный Тараторкин
Международный фестиваль «Минифест», раз в два года проходящий в донской столице, принимает в октябре 2004-го лучшие спектакли России. По мнению министра культуры Ростовской области Светланы Васильевой, это большая удача для Ростова-на-Дону. Еще большей удачей можно считать встречу с Георгием Тараторкиным, легендой российского кинематографа и одним из самых умных и интеллигентных актеров российского театра. «Легенда» прилетел в Ростов решать организационные вопросы фестиваля. Прерывать полуторачасовой монолог актера никто не осмелился, потому присутствующие узнали все, что думает президент «Золотой маски» о самом фестивале, российском театре и о времени, в котором мы живем.
Справка. Исполнив в 1969 году роль Раскольникова в фильме «Преступлении и наказании», Тараторкин не только проснулся знаменитым, но и получил за роль Родиона Романовича Государственную премию. Позже было еще множество замечательных ролей в интересных теле- и кинофильмах — «Маленькие трагедии», «Дела сердечные», «Чисто английское убийство», «Дюба-дюба», «24 часа» и многих других. Он играет на сцене театра им. Моссовета и в антрепризном спектакле «Сильвия» (реж.П.Штейн) С 1996 года Георгий Тараторкин преподает во ВГИКе актерское мастерство. В настоящее время — первый секретарь Союза театральных деятелей России, а также Президент ассоциации «Золотая маска».
Центростремительная «Маска»
Нельзя не учитывать контекст времени, но с другой стороны – нельзя быть его заложником. Не будем комментировать события последних 15 лет – особой радости в этом нет. Становится очевидным: не все, что было разрушено, должно было разрушаться. Все взаимосвязано — тем более, когда речь идет о таком хрупком организме, как театр…
Было время, когда в тот же Ростов-на-Дону мог приехать — ни заехать, ни проскочить, а именно приехать театр имени Моссовета. Приехать, понимая следующее: за то, что он представляет публике, театр несет полную художественную ответственность. И «наверху» понимали: это необходимо не только для преподнесения массам культуры, но и для жизни самого театра.
Сегодня государство, не имея на то основания, умыло руки. Могу быть субъективным, но это случилось не только относительно гастрольной политики, но и во многих сферах жизни в стране. Поэтому одна из задач фестиваля – дать возможность российским зрителям увидеть российский театр, а не просто раздать «Маски». Вернуть театр подлинным его зрителям, а не тем, которые ходят на концерт приехавшей мега-звезды за сумасшедшие деньги ради престижа. Ведь истинные театралы вынуждены были «лечь на дно» даже в Москве. Я помню эту жуткую криминальную обстановку, когда люди боялись вечером выходить на улицу. Я помню времена, когда 50 рублей казались немыслимой суммой за билет.
Хотелось, сочиняя фестиваль, сохранить единое театральное пространство России в тот момент, когда все шло на разрыв. Четыре года назад наши предложения насчет показа спектаклей – лауреатов и номинантов «Маски» в годах России были поддержаны министерством культуры РФ. Нас поддержал Сбербанк.
Ростовчанам повезло
Для ростовского фестиваля нам удалось создать замечательную афишу. Кстати, в Ростов приедут восемь спектаклей, а в Орле смогли побывать лишь четыре. Вам предстоит встреча с Женей Гришковцом. Он — самое интересное явление в театральной жизни страны за последние несколько лет. Это сочетание в одном человеке автора, исполнителя, режиссера. Это так редко не симулированная, а подлинная искренность. И культура — природная и просвещенческая при замечательной самоиронии. Это не тот вариант, когда на сцене что-то говорят, а в зале в лучшем случае вежливо слушают. Но с другой стороны – надо подлинно творить, тогда не будет этой убийственной вежливости зала.
К вам приедут «Провинциальные танцы» из Екатеринбурга, уже неоднократные лауреаты «Маски». Вы увидите санкт-петербургский кукольный театр «Потудань» с его «Невским проспектом» — удивительный театр! Говорю это не как бывший ленинградец, а как зритель. Кто-то видел, а кто-то никогда не видел на сцене тетку Чарлея, то есть Александра Калягина. Вы его увидите … Да что я буду комментировать то, что очевидно!
Не отрекаются, любя
В театре, как в жизни вообще, ничего нет дороже индивидуальности. Меня иногда тревожит то, что мы утрачиваем способность и мужество защищать свою самоценность.
Мы отреклись от многого такого, чему трудно соответствовать. Весь мир завидует чуду, родившемуся в ушедшем ХХ веке в области театра в России — репертуарному театру. Я бываю за рубежом, встречаюсь с организаторами театрального дела, актерами. И когда они узнают, что я имею возможность на протяжении нескольких лет быть связанным творческими, сердечными, человеческими узами с судьбой Гамлета, Раскольникова, Ивана Карамазова. Николая Ставрогина, Александра Блока, эти известнейшие люди мне завидуют!
Что может быть богаче подлинного человеческого лица, сохранившего следы подлинно прожитых лет? Ничего нет дороже индивидуальности. Где тот реестр, по которому можно соотносить — что лучше, что хуже в смысле национального своеобразия? Нет такого! Хранит нация верность себе? Не перестает быть интересной сама себе? Тогда она интересна и удивительна для всех. Может быть, я так чувствую потому, что я занимаюсь театром – именно тем, что более всего вызывает удивление. Я категорически против, чтобы мы отрекались от самих себя только для того, чтобы стать на кого-то похожими. Не надо расставаться с тайной, ведомой только нам.
Ну, просто асоциальный тип!
У меня брали интервью. Я его завизировал. Звонит моему сыну барышня, которая работала: «А вы не могли бы добавить остроты?.. Как, скажем. Георгий Георгиевич ощущал внутреннее диссиденство в эпоху тоталитаризма?» Мой сын, кандидат исторических наук, сказал: « Не нравится — не печатайте!»
Скандальчик нужен! Но я же не могу подтасовывать факты. Я же знаю, что – не ощущал! И с молоком матери не впитывал. И вообще недоумок такой. Просто асоциальный тип. У меня был мир мамы, мир сестры, мир нашего дома. Потом был мир того, чем я сейчас занимаюсь. Замечательный мир, в котором нельзя было сказать все, но изобретались способы сказать многое. Тоталитаризм жил сам по себе, а я — сам по себе.
С трудом вырванные сведения о себе
Я сейчас начинаю новую работу с известным вам Юрием Ивановичем Ереминым. Он ставит инсценировку французского романа «Хроника обыкновенного следствия». Не пугайтесь названия. Ведь «Преступление и наказание» тоже не бог весть какое название — особенно в контексте нынешней жизни. В этом романе есть персонаж, у которого есть черты Родиона Раскольникова и Порфирия одновременно.
Есть ли среди выпускников любимые? Ну, они все любимые. Я выпустил курс во ВГИКе, куда меня позвал Алексей Владимирович Баталов, все выпускники – в театрах Москвы. Многие из них снимаются, некоторые даже получили премии. Наиболее известный – Володя Вдовиченков, который и в «Бригаде», и в «Бумере». Они все дороги и памятны мне. И я волнуюсь и переживаю за то, как будет дальше складываться их судьба – ведь я не обучал их мимикрировать в нынешней жизни. А учить я могу только так, как это делал мой учитель Зиновий Яковлевич Корогодский. Ведь если бы он не подарил мне веру в себя, она бы так и не родилась.
Как я провожу свое свободное время? Все любят отдыхать. Я тоже люблю отдыхать, но как это каждый раз получится, и сам не знаю.
Что вдохновляет как актера? То, что становится очень дорого и то, что вызывает резкое неприятие. Азарт сопротивления также вдохновляет.
Кого из современных персонажей бы хотелось сыграть? Сейчас собираются снимать сериал по одному из самых интересных и, мне кажется, современных романов. И герой там, на мой взгляд, очень современный – Юрий Живаго.
«Московский комсомолец-Юг», 15.09.-22.09, 2004, с. 12
Это статья перенесена на блог со старого сайта, где находилась по адресу http://werawolw.narod.ru. Старый сайт не пополняется С 24.05.2008 и функционирует как архив.